Соколов завершил вираж, стабилизировав машину под темным куполом небосвода.

– Преследование разрешаю. Используй ракеты малой дальности.

Матвиенко замолчал. Через десять секунд послышался взволнованный голос ведомого:

– Командир, ракета не сошла с пилона. Отказ пускового идентификатора, второй по счету!

Сергей оценил расстояние до F-20. Под электронным маркером цели светилось число 25, а значит, противник находился за пределами активного радиуса AIM-9X.

«Доберемся до острова, потолкую с Франсуа. – Раздраженно подумал Сергей. – Четыре неудачных пуска в одном бою! Многовато даже для такой непривередливой эскадрильи, как наша!»

Восстановив сеанс связи, Сергей добавил:

– Красный-2, Красный-3, прекращаем преследование. С террористами разберется шведское ПВО. Ложимся на боевой курс. Скорость крейсерская, высота девять тысяч метров. Как поняли?

– Принято, Серж, – уверенно отозвалась Джейн.

– Слушаюсь, полковник, – коротко рявкнул Матвиенко. – Я, кстати, двух сбил. Теперь на моем счету пятьдесят пять попугаев. Ты от меня здорово отстал, Красный-1.

– Николай, с каких пор ты стал записывать на боевой счет машины террористов?

– Командир, ты не понял, я избегаю считать учебно-тренировочные машины. F-5G – совсем другое дело.

Соколов усмехнулся в ответ. Джейн фыркнула.

Военно-воздушная база Банак. Норвегия.

10 ноября 2035 года, 05.15

Сергей достал из комбинезона сигарету, выругался, смяв забаву в крепких руках. Бросив недовольный взгляд на громаду норвежского бензовоза, полковник щелчком отправил курево за пределы взлетно-посадочной полосы. Вблизи заправщика с огнем шутить не следовало, подобные развлечения добром никогда не кончались.

Вдохнув ртом холодный скандинавский воздух, Сергей поежился. Тьма в этих широтах длилась многие месяцы. Крохотный шар полярного солнца выпрыгивал из-за горизонта на несколько часов, а после падал в зловещую океанскую бездну. О существовании светила пилотам напоминала розовая подсветка неба, протянувшаяся вдоль восточной стороны горизонта. Персонал аэродрома на природные красоты не отвлекался. Люди привыкли к темноте, холоду и пронизывающему ветру. Работа по заправке машин не останавливалась ни на секунду.

Глаза полковника скользнули по ярким огням взлетно-посадочной полосы. Прожектора диспетчерской башни озаряли окрестности базы столь ярким светом, что корпуса «Яков» сверкали, словно умащенные оливковым маслом. Серый корпус «Рафаля», наоборот, поглощал золотистые отсветы и темнел во мраке ночи неприветливой серой громадой.

«Серебряное крыло заправилось в воздухе, – произнес про себя Сергей. – Нам же приходится получать топливо с земли. На второй воздушный заправщик средств пока нет и в ближайшем будущем не предвидится, хоть и жаль. Получим деньги, массово заменим двигатели и поменяем электронную начинку устаревших машин».

Тем временем громадный заправщик NWS[21] подобрался к замерзшим истребителям. Соединив цистерну с топливными баками крылатой машины, механики начали перекачку сотен галлонов драгоценного горючего. Холодный осенний воздух наполнился сладковатым запахом токсичных химикатов.

Резкая трель телефона поглотила грохот и шум авиабазы. Сергей раскрыл «молнию» комбинезона, запустил руку в карман и приложил к уху продолговатую трубку:

– Соколов слушает.

– Сергей? Это Вольфрам. – Слова, прозвучавшие в трубке, принадлежали смертельно усталому человеку.

Полковник изумленно замолчал, а потом прошептал, пытаясь отойти от болезненного шока:

– Ты жив? Я думал, ты погиб… В небе Заира, девять лет назад.