|
А у аристократов достаточно средств – и каждый здесь готов вывернуть карманы, чтобы обеспечить армию ее светлости герцогини всем необходимым… Но этим отважным людям все равно не обойтись без помощи, ваше величество. – Я чуть подался вперед, заглядывая Жозефу прямо в глаза. – Им нужно оружие – не старые ружья, а пистолеты, самозарядные винтовки и патроны к ним. Солдаты Рейха – слишком крупная дичь для охоты дробью. И уж точно нам никак не обойтись без тяжелой техники. Если не панцеры с… автоматическими митральезами, – Я на ходу кое-как сообразил, чем на французском можно заменить «пулемет», - то хотя бы бронированные автомобили, военные грузовики, пушки. Всего одна батарея с хорошим запасом снарядов в умелых руках может изменить многое. Но больше всего мы с герцогиней нуждаемся в офицерах… конечно же. Горстки бывших солдат явно недостаточно, чтобы превратить в настоящую армию вчерашних булочников, рабочих и крестьян. Несколько сотен профессионалов быстро исправят дело. И для этого им совершенно не обязательно носить форму или знамена французской армии. – Я понизил голос чуть ли не до шепота. – Отдельный корпус из добровольцев, неофициально…
– Достаточно, князь! – буркнул Жозеф. – Я прекрасно вижу, к чему вы клоните. Но война – это не развлечение для скучающего аристократа, и в ней нельзя участвовать играючи или наполовину. – Пожалуй. – Я не стал спорить. – Но если так – каким будет ваш ответ? – Пока только могу обещать вам, что ответ будет. Нравится мне это, или нет – вы с герцогиней загнали Париж в положение, в котором мы никак не сможем остаться в стороне. Пожалуй, мне даже придется в какой-то момент взять под защиту независимые Лотарингию и Эльзас… независимые, князь, – Жозеф повторил слово для пущей убедительности. – Но сейчас, пока эти земли являются частью германского Рейха и находятся под управлением наместника, в любом случае слишком рано рассуждать об этом. Возможно, мы еще вернемся к этой беседе, когда освободительная армия займет Страсбург, и герцогиня сделает официальное заявление. После этого мы сможем обсудить с вами условия союза Франции и Российской империи, князь. – Жозеф отодвинул стул и поднялся, ясно давая понять, что на сегодня разговор окончен. – Но уж точно не раньше.
Глава 36
– Старый… пингвин. Я еле удержался, чтобы вместо благородной птицы не вспомнить что-нибудь куда менее подобающее особе королевской крови. Выругаться хотелось отчаянно – настолько, что я уже почти готов был плюнуть и на регламент, и на приличия, и на присутствие в комнате титулованных аристократов. Впрочем, они-то как раз наверняка бы меня поняли. Оболенский уж точно – судя по мелькнувшему в его взгляде одобрению. Его величество Жозеф Бонапарт подложил нам изрядную свинью. Настолько крупную, что я уже всерьез начал сомневаться, что дело выгорит. Нет, едва ли хоть кто-то из собравшихся в комнате думал, что наместник сложит оружие и встретит армию герцогини с цветами, как встречали города и коммуны к западу отсюда. Прямо за Рейном начинались земли, которые сотни лет населяли германцы – да и в самом Страсбурге их было не меньше половины. Не говоря уже о тренированных солдатах и офицерах Рейха: тысяча серых мундиров – а может, и все полторы-две, не считая местного ополчения. А еще – пулеметы, пушки и остатки панцеров. После разгрома под Сен-Жоржем наместник больше не пытался застать нас врасплох или встретить в поле – напротив, пятился, уступая освободительной армии километр за километром. Саверн сдался без единого выстрела, а коммуны по обеим крупным дорогам за ним и вовсе будто не заметили появления грузовиков и оравы парней под французскими знаменами. |
