На мгновение даже мелькнула мысль, что мне вот-вот придется останавливать поезд магией – но, к счастью, обошлось: раздался дикий скрежет, и из-под колес локомотива во все стороны полетели искры. Стальная громадина весом в пару тысяч тонн все еще надвигалась, и все же с каждым метром все медленнее. Жан-Поль и Оболенский чуть отступили, а я почему-то так и стоял на рельсах рядом с машиной, впившись взглядом в темноту кабины, будто от меня или перепуганного машиниста еще что-то зависело.

– Осторожнее, князь! – крикнул Оболенский. – Кажется, он…

Нет – все-таки успел. Меня обдало жаром от перегревшихся стальных колес, наполненный паром из котлов поток воздуха сорвал с головы шляпу и забросил куда-то за спину, но махина локомотива остановилась, замерев всего в нескольких шагах передо мной. И прямо откуда-то из-под прожектора тут же раздалась ругань на уже привычном французском.

– Какого Дьявола, мсье?! – Разгневанный машинист высунулся из кабины чуть ли не по пояс. – Что вы себе?..

– Успокойтесь, – отозвался я. – Не стоит так верещать.

Площадка, проходящая вдоль гигантского цилиндрического тела локомотива, располагалась на высоте примерно человеческого роста над рельсами, и обычному человеку пришлось бы черт знает сколько возиться у лестнице, глотая валящий отовсюда пар, но меня подняться наверх, конечно же, не составило никакого труда. Призвав Дар, я позволил горячему воздуху подхватить меня и уже через мгновение махнул через поручни к железной дверце.

– Тихо, тихо, мсье. – Я без особых усилий впихнул машиниста обратно в кабину. – И не стоит хвататься за револьвер. Если начнется стрельба, даже я не смогу гарантировать безопасность вашим людям.

Крохотный швейцарец в серой форме оказался не робкого десятка, но и идиотом определенно не был: сразу сообразил, что простой смертный вряд ли смог бы так быстро оказаться в кабине – и уж тем более не стал бы лезть без оружия. Тощие пальцы, уже расстегнувшие было кобуру на поясе, сжались в кулак – а потом машинист и вовсе убрал руки на спину, чтобы ненароком меня не разозлить.

– Вы… вы не имеете права, мсье, – с неожиданной твердостью проговорил он. – Этот состав является собственностью кантона Люцерн, и я требую немедленно…

– Именем Изабель де Водемон, ее светлости герцогини Эльзасской и Лотарингской, поезд переходит под мое командование. – Я осторожно подтянул машиниста к двери. – Позвольте моим людям занять места в вагонах, и мы тут же продолжим путь. Экипаж поезда и собственность кантона не пострадают – в противном случае я лично обязуюсь компенсировать весь нанесенный ущерб, а также нести ответственность за любые возможные последствия.

– Это… солдаты, мсье? – Машинист забавно вытянул шею, вглядываясь в темноту. – Что вам нужно?

– Освободительная армия объединенных Эльзаса и Лотарингии, – отчеканил я. – Эти люди окажутся на центральном вокзале в Страсбурге сегодня в пять тридцать утра – с вашей помощью или без. Мне бы очень хотелось рассчитывать на вас, мсье…

– Мое имя вам совершенно ни к чему. – Швейцарец проводил мрачным взглядом ополченцев, которые уже вовсю сбивали замки с дверей и лезли в грузовые вагоны. – Но, полагаю, у нас нет выбора… Вы желаете, чтобы я сдал оружие?

– Пожалуй.