– Да.

Губы машиниста сложились в узкую полосочку. Он явно не был настроен продолжать беседу со мной – но выбора я ему не оставил.

– Тем лучше. Ваша страна и кантон Люцерн не воют на стороне германского Рейха. И вы нисколько не обязаны рисковать собой и своим поездом, чтобы помешать нам проникнуть в центр Страсбурга. – Я нагнулся к машинисту и продолжил чуть тише: – Более того – этим вы только навредите… всем. Главнейшей целью этой операции является сохранение жизней и солдат, и уж тем более простых жителей. Мсье, позвольте мне завершить начатое без лишнего шума – и обещаю, ваш состав вернется домой уже завтра.

Дед и Багратион наверняка смогли бы заставить беднягу сплясать вприсядку прямо в кабине, но мне выкрутасы с чужим сознанием все еще давались с заметными усилиями. Зато я, похоже, сумел подобрать слова, которые швейцарский машинист сам втайне желал услышать.

– Что ж, мсье, – сонным голосом отозвался он, – полагаю, мне действительно стоит помочь вам… В конце концов, кому будет польза, если начнется стрельба?

– Верно, друг мой. А теперь – добавьте пару! Нам нужно попасть в Страсбург до рассвета. Надеюсь, мое общество вас не слишком утомит. – Я протянул руку и подхватил стоявшую в углу короткую лопату. – Всегда хотел попробовать профессию кочегара.

Глава 38

Фонари проплывали за окном кабины – все медленнее. Поезд снова сбрасывал ход и останавливался. На этот раз, судя по всему, уже на центральном вокзале, примерно на полчаса отстав от расписания. Конечно, это не могло не вызвать подозрения у постовых на въезде в город, но там нам повезло: сонный толстяк с унтер-офицерскими погонами перекинулся парой слов с машинистом, понимающе кивнул, услышав про барахлящий котел и двинулся с фонариком вдоль состава. Наверное, мельком заглядывал в вагоны – а может, и вовсе плюнул на досмотр. Сам я даже не смотрел в его сторону – меня куда больше интересовала баррикада с пулеметом на перекрестке в сотне метров. Случись что, именно ее я сносил бы магией в первую очередь.

Обошлось.

Впрочем, я даже не надеялся, что на самом вокзале все пройдет так же гладко – наверняка центральный транспортный узел охраняли куда лучше, чем дорогу со спокойного и тихого южного направления. Состав еще не успел полностью остановиться, а снаружи уже доносилась отрывисто-лающая немецкая речь. Кого-то явно заинтересовало, почему поезд из Люцерна не только задержался, но еще и прибыл на вокзал аккурат под смену караула в половину шестого утра. Что для дежурного офицера оказалось чревато лишней возней – а заодно и необходимостью задержаться на посту.

Хотя бы для того, чтобы сорвать обиду на экипаже швейцарского поезда.

– Сидите тихо, мсье. – Я сдернул с головы машиниста фуражку. – И прошу – не делайте глупостей.

Похоже, я приложил беднягу Даром сильнее, чем показалось вначале: он даже не попытался огрызнуться или проявить хоть какое-то любопытство к происходящему – только едва слышно промычал что-то себе под нос, даже не повернувшись к двери.

– Halt! Что здесь вообще происходит?!

Хриплый голос рявкнул снизу, когда я еще только спускался из кабины по лестнице. Плечистый коротышка в серой форме вынырнул из окутывающих локомотив клубов пара и тут же попер на меня, сжимая здоровенные кулачищи.

– Какого дьявола, я вас спрашиваю?! – громыхнул он на весь вокзал. – Этот поезд должен был прийти на вокзал еще полчаса назад!

– Простите, герр офицер, – пробормотал я, – паровой котел…

– Меня не интересуют котлы, черт бы вас побрал! Вам прекрасно известно, что Страсбург сейчас фактически находится в осадном положении – и даже минута отставания от графика может означать… что угодно!

Немец едва доставал фуражкой мне до подбородка, но вид при этом имел настолько грозный, что я для пущей убедительности даже пятился от него, пока не уперся лопатками в лестницу.