|
В низкорослой стране ты не весь продолжаешь упорно круженье (дом закрыт и в колодец не влезть), где помимо законов сложенья заключается главная спесь в том, что в лужах здесь нет отраженья. То ли слезы здесь глуше угроз, то ль на волнах других, то ли тьмою заглушается ропот берез. То ли тот, кто здесь бродит с сумою, ищет ос, а находит стрекоз даже осенью, даже зимою. 1963(?) Стекло Ступенька за ступенькой, дальше, вниз. В объятия, по крайней мере, мрака. И впрямь темно, куда ни оглянись. Однако же бреду почти без страха. Наверно потому, что здесь, во мне, в моей груди, в завесе крови, хмури, вся до конца, со всем, что есть на дне, та лестница -- но лишь в миниатюре. Поэтому твержу, шепчу: иди. Нельзя, я говорю, чтоб кто-то мешкал, пока скрывает выпуклость груди, кто увеличил, кто кого уменьшил. Темно в глазах, вокруг темным-темно. Огонь души в ее слепом полете не виден был бы здесь давным-давно, не будь у нас почти прозрачной плоти. 1963(?) Рождество 1963 года Спаситель родился в лютую стужу. В пустыне пылали пастушьи костры. Буран бушевал и выматывал душу из бедных царей, доставлявших дары. Верблюды вздымали лохматые ноги. Выл ветер. Звезда, пламенея в ночи, смотрела, как трех караванов дороги сходились в пещеру Христа, как лучи. 1963 -- 1964 x x x Садовник в ватнике, как дрозд, по лестнице на ветку влез, тем самым перекинув мост к пернатым от двуногих здесь. Но, вместо щебетанья, вдруг, в лопатках возбуждая дрожь, раздался характерный звук: звук трения ножа о нож. Вот в этом-то у певчих птиц с двуногими и весь разрыв (не меньший, чем в строеньи лиц), что ножницы, как клюв, раскрыв, на дереве, в разгар зимы, скрипим, а не поем как раз. Не слишком ли отстали мы от тех, кто "отстает от нас"? Помножив краткость бытия на гнездышки и забытье при пеньи, полагаю я, мы место уточним свое. |
