– А разве наша внешность для вас привычна?

  – Нет. Но мы видели много разумных во Вселенной. Мы привыкли не удивляться, а смотреть сквозь внешнюю оболочку, видя за ней разум. Вы – нет! Я знаю: моя внешность только помешает общению и беседе.

  – Мы придерживаемся иного мнения. Посланный вами белый зверь не возбудил никаких отрицательных эмоций своим внешним видом. И то, что, судя по этому зверю, глаза обитателей вашей планеты не такие, как у нас, ничему не помешает.

  – Не только глаза… Всё!

  – Если так, вы, возможно, правы! – Физик с минуту молчал, словно что‑то обдумывая, хотя в действительности весь сценарий этого «спектакля» был заранее тщательно продуман. – Попрошу, – сказал он, – подняться сюда тех, кто принимал личное участие в н…ских событиях, а именно младшего лейтенанта Кустова, лейтенанта Логинова, доктора Фалька… Вон там, – он указал куда‑то за кулисы, – возьмите стулья и сядьте вот здесь.

  Вставая со своего места, недоумевающий Саша Кустов обратил внимание на то, что доктор Фальк, сидевший неподалёку от него по другую сторону центрального прохода, рядом с главным врачом поликлиники, словно не слыша приглашения, продолжает сидеть и что главврач что‑то говорит ему, видимо в чем‑то убеждая.

  Вместе с Логиновым на сцену прошли Аксёнов и Кузьминых, которых физик почему‑то не назвал.

  – Ну что же вы, доктор Фальк! – сказал он.

  Все с тем же, как всегда, ко всему равнодушным видом доктор Фальк встал и прошёл на сцену, вслед за немного замешкавшимся Сашей Кустовым. Они сели рядом.

  На трибуне вместо физика снова появился профессор Таран.

  – Продолжим! – чему‑то улыбаясь, сказал он, – Но здесь не все, кого позвал мой коллега. Не хватает доктора Фалька.

  Глубокое молчание послужило ответом учёному. Было ясно, что во всем зале не осталось ни одного человека, который не догадался бы о том, что должно последовать за этой, казалось бы, нелепой фразой. Люди затаили дыхание…

  И вот…

  Из‑за кулис в сопровождении старшины Груздева на сцену, залитую ослепительным светом прожекторов, вышел… второй доктор Фальк – в точности, до мелочей такой же, как первый.

  А сидящий рядом с Сашей, на виду у всего зала, даже не пошевельнулся при появлении своего двойника…

  Оба Фалька были одинаковы до такой степени, что всем в зале и на сцене показалось: у них двоится в глазах.

  Тот же рост, фигура, черты лица, цвет волос, причёска и костюм. И только те, кто находился на сцене, в непосредственной близости, могли заметить нездоровый румянец на скулах у вошедшего, румянец, которого не было у сидящего рядом с Кустовым.

  В зале продолжала царить тишина, полная напряжения, готовая каждое мгновение прерваться… чем? Вряд ли кто‑нибудь смог бы в этот момент даже пошевелиться.

  И Саша Кустов, волей случая оказавшийся совсем рядом с пришельцем, не мог заставить себя встать и отойти в сторону, хотя отлично сознавал, что направленная прямо на них телевизионная камера наряду с пришельцем показывает и его, Сашу Кустова, рядового работника милиции, сотням миллионов телезрителей на всех континентах земного шара.

  – Хорошо, – раздался «голос» пришельца (все заметили, что его губы, губы доктора Фалька, не шевелятся). – Вы заставили меня открыться. И вы правы. Так будет лучше. И пусть наш контакт продолжается открыто.

  – Давно пора, – ворчливо, но совсем спокойно сказал профессор Таран. – Но почему ваши губы не шевелятся, как это было прежде? Как вы говорите?

  – Я вообще не говорю, – последовал ответ.