– Кто это? – поинтересовался я, когда Вика вдруг заняла свое место в строю. Рядом со мной, естественно.

– Так приезжал вместе с Гиляровским, фотограф, Матвей.

Точно, та же прическа в стиле «мне парик не нужен»: волосы висят по плечам, усики подкручены… Творческая личность, короче. Но не господин Какеготам, не Матвей Батькович, а просто по имени? Червячок подозрительности и ревности грызнул мое сознание. Так, на мгновение буквально. А дальше пришлось держать улыбку и пытаться не сдвинуться с места: скорость переноса действительности на фотопластинку все еще далека от желаемой.

Кстати, господин Матвей прибыл к нам не просто так. Его притащил в качестве сопровождающего сам дядя Гиляй. Решил домучить меня расспросами. Шутка, конечно. Беседовать с Гиляровским – одно удовольствие. Глыба, а не человек. И лишнее упоминание в прессе нам не помешает. Больше вызовов – шире денежный поток. Как то так. И я старательно улыбался в объектив и без устали пытался объяснить, чем мы здесь занимаемся, таким образом, чтобы понятно было всем без исключения.

Кстати, о моем неожиданном профессорстве Владимир Алексеевич не знал. По крайней мере удивился очень натурально. И поздравлял искренне.

Короче, убил я на это дело больше часа. Вышел провожать гостей и выявил, что праздник уже перетек в конференц зал, откуда доносились здравицы в честь отсутствующего виновника торжества. Мы с журналистом тоже пили коньяк. Исключительно для улучшения коммуникации. По крайней мере, внедрять новые медицинские технологии я не пытался.

А вот и Чириков в отрыве от коллектива ждет ценных указаний.

– Очень хорошо, Федор Ильич, что я вас встретил. Не пришлось искать. Разгоняйте этот вертеп. Нечего разлагать работающую смену. Пять минут – и вокруг тишина и сплошь рабочая атмосфера.

– Сейчас сделаю.

* * *

Специалист по оформлению привилегий Яков Маргаров отработал каждую затраченную на него копейку. Бумаги подготовил быстро и вроде как без ошибок. Формулировку придумал универсальную: «сосуд любой формы, изготавливаемый из гибкого материала, с герметично закрывающей его крышкой». Короче, чтобы ни одна зараза не смогла повторить, не заплатив. Рассказал об искусстве формулировок. Вон, на швейную машинку – любая хрень с иглой, у которой ушко внизу. И все. Работает.

Оказалось, что прототип грелки все же имелся. Британцы лет двадцать назад использовали какую то бутылку для горячей воды из индийской резины. Что это такое, армянин не знал. Главное, что патента на это дело никто не догадался получить. И «Русский медик» – самый первый в очереди. И единственный. Ну и все, раз заявка есть, можно и аптекаря окучивать.

Роман Романович встречал меня по высшему разряду. Наверняка у порога ждал с той самой секунды, как я по телефону ему сказал, что выезжаю. Ковровой дорожки только не хватало. Не успели мы в кабинет зайти, как уже на стол начали выставлять всякие вкусняшки, появился кофейник, из которого благоухало сбивающим с ног ароматом свежесваренного кофе. Ждал. Надеется. Что же, постараюсь не разочаровать. Деловые партнеры мы или так, покурить вышли?

– Вот, Евгений Александрович, кофеек, как вы любите, – предложил он сразу.

– Не откажусь.

И мы испили кофею, не заводя никаких деловых разговоров. Погоду обсудили, про измерение артериального давления он любопытный случай рассказал – когда начали просить специальную манжету для коня.