Кучер скромно припарковался в сторонке, в гущу событий благоразумно влезать не стал. Флигель наконец подал голос:

– Следуйте за мной, господин профессор.

А куда денешься? Спасибо, не в Бутырский замок. Тут и стены помогают, места нахоженные, намоленные, почти родные. Да мне тут вчера еще кабинет начальника открывали, чтобы я чресла поудобнее расположил и высокие истины изрек, попивая чаек.

Мы подошли к оцеплению, и капитан что то сказал гвардейскому поручику, который, похоже, всем командовал. Тот кивнул, и нас пропустили. А меньше суток назад меня тут обыватели материли. Почти на этом самом месте, кстати. Такой сякой, лезу к дохтурам без очереди...

Ирония судьбы, блин, только без легкого пара. Я вновь очутился в бобровском кабинете. Изменилась всего одна маленькая деталь – удобный диван оказался занят, и прилечь будет некуда. На него взгромоздились аж три августейших задницы – гвардеец Владимир Александрович, кавалергард Николай Михайлович и номинальный начальник местности Сергей Александрович. Кстати, смотрели на меня все трое совсем не как накануне. Генерал губернатор с легким сожалением, почти извиняясь, Николай Михайлович – с явным одобрением, а Владимир Александрович – с любопытством, что ли. Но точно не как солдат на вошь. За начальственным столом сидел, понятное дело, хозяин земли русской. С крайне недовольной физиономией. Одет не по форме, в одной рубашке с закатанным левым рукавом, к локтевому сгибу пальцами прижимает ватку. Не знаю, в ходу ли уже этот интернациональный жест, но смотрелось забавно – будто Его императорское величество показывает всем... ну ясно, что.

Уже кланяясь, я вспомнил анекдот, подходящий к ситуации. Когда работяга попросил директора подвозить его на работу на служебной «Волге» и получил резолюцию – одобряю на пятьдесят процентов. Ничего не понял, пошел за разъяснениями – через день возить будут, или только до половины дороги? Директор и показал, что по плечо – сто процентов, а по локоть – как раз пятьдесят. Нервы всё, конечно. В стрессовой ситуации люди по разному себя ведут. Я вот шутить начинаю. Кстати, говорят, что сарказм – признак интеллекта. Если так, то я мыслитель уровня Сократа, не меньше.

– Ваше Императорское величество! Ваши Императорские высочества! – с трудом сдерживая ухмылочку, произнес я, разгибаясь.

– Нам доложили о вчерашнем происшествии с французским посланником, – сурово и без эмоций, как судья приговор, произнес Николай. – Вашему поведению нет оправданий. Мы запрещаем вам даже думать о поединках! Вы поняли, Баталов?!

О как! Я уже даже не «господин», а так, не пришей рукав? Но тут спорить нечего. Весь лимит я вчера исчерпал, когда ляпнул что то в ответ Владимиру Александровичу.

– Целиком и полностью понял, Ваше Императорское величество, – вновь отвесил поклон. – Даже никаких мыслей о дуэли.

Баба с возу – кобыле легче. Всю жизнь мечтал получить пулю в живот и еще неделю загибаться в наркотическом бреду.

– Помимо этого, вы немедленно принесете извинения за свой поступок графу де Монтебелло.

Я поднял глаза к потолку, прикинувшись, что внезапно перестал понимать русский язык, а заодно оглох.

– Вас не учили отвечать, когда к вам обращается император?!

Это на меня рыкнул Владимир Александрович.

– Вопрос деликатный. Затронута моя честь.

– Нам не нужен дипломатический скандал с Францией! – Николай помассировал руку.

– Есть выход, который всех устроит, – с дивана встал Сергей Александрович, прошелся по кабинету.