Соединили почти мгновенно. Как же, бдят, все на месте круглые сутки. Нужный мне человек найдется быстро.

– Приемная Его Императорского... – начали на той стороне.

– Графа Шувалова, Павла Павловича. Это Евгений Александрович Баталов.

– Сию минуту, ваше высокоблагородие, – ответили мне.

***

Пока ждал потенциального секунданта, выдержал натуральную осаду. Когда я приехал, что случилось? Правильно, шебутная баба метнулась внутрь здания искать свою Катюшу. После чего наши доброхоты счастливое семейство повели на кормежку. Мы же хорошие, нам не жалко. А пока ужин продолжался, двери закупорили. На выход можно было одному человеку, и то не по своей воле. Ну, я еще мог выйти. И всё. Тамбовских крестьян в этом списке не значилось.

Мне угрожали, целовали руки и пытались лобызать обувь, пробовали учинить физическую расправу и соблазнить в сексуальном плане. И всё это в исполнении одной бабы и в течение трех минут.

Я оставался непреклонен. Не хватало мне потенциальных носителей на воле. В качестве пряника предложил работать у нас поломойкой с зарплатой два рубля плюс харчи. Но с испытательным сроком. Так и предупредил: не понравится – выгоню. Согласилась. А ну, в тамбовской глубинке таких зарплат, наверное, и не бывает. По крайней мере на этой должности. Да еще и на всем готовом.

Довольный своими управленческими талантами, я вышел на улицу. У меня дыхание стерильное, я рот обработал нужным веществом, в кабинете заначка осталась. Моровский поддерживает традиции. Да и Шувалова внутрь лучше не заводить. Извинюсь, он поймет.

Так, заодно и беспорядок пресеку.

– Антонов! Тебе мало досталось? Кто разрешил открывать окно? Закупоривайся немедленно!

– Женя, это я.

Нда, промахнулся, голос не мужской ни грамма. Это у нас соучредительница «Русского медика», госпожа Талль. О, барышня совсем эмансипированной стала – в руке зажженная папироска. На перекур, значит, выползла   попускать дым в небо. После приезда с Викой встретиться не довелось, не до того было.

– Да хоть митрополит Московский Сергий! Или тебе отдельно объяснять надо?

Окно закрылось, но Вика высунула голову в форточку.

– Поговори со мной, Женя. Мне тут так страшно...

– Маску надень сначала. И не вздумай снимать!

Ладно, побуду психотерапевтом любителем. Всё равно Шувалова ждать еще неизвестно сколько – никто не знает, когда удастся со службы слинять. Высочайший визит, все планы рушатся мгновенно.

– Женя, я так виновата, прости, пожалуйста...

Она что, думает, я сейчас скажу «говно вопрос, ничего такого»?

– Виновата. И наказание понесешь   Прощеное воскресенье прошло давно. Вы вдвоем, минуя мои запреты... Впрочем, не хочу сейчас об этом, слишком зол!

Мы помолчали, каждый думая о своем. Остыл я быстро, из за туч выглянула полная луна.

– Ладно, чего молчать. Давай, рассказывай, как жизнь, фотоателье? Или что ты там открыть хотела?

Вика тяжело вздохнула:

– Жизнь... Не поверишь, все ужасно. Фотоателье открыли, да что то не получили тот доход, на который надеялись. Только в новые долги влезли.

– Ты же с “Русского медика” акционерные выплаты получаешь!   удивился я.   И большие!

– Там маман все забирает. Веришь – руки опускаются, ничего делать не хочется. Матвей пить больше начал...

Ой, дайте мне срочно носовой платок запасной, этого не хватит! Она что, надеется, что я жалеть Матвея начну? С чего бы? Каждый, как говорится, кузнец. Что накуешь, то и получишь. А то этот деятель не пил, когда знакомился с Викой? Помню отчет Жигана – пьяница и бездельник, ни на одном месте долго не держится. Творческая личность, ага.