Я даже не пытался поддерживать светскую беседу. Так, отвечал на вопросы – про Германию, кайзера, икс лучи. Никаких секретов. Вот только про великокняжескую чету не поинтересовалась Виктория Августовна. Вообще ни словечка. Ревнует, что ли, до сих пор? Да на здоровье.

К счастью, зацокали копыта на въезде во двор. Шувалов приехал. Я наскоро попрощался, велев не забывать про самоконтроль, и поторопился встретить гостя.

– Никак мы с вами не расстанемся, граф, – я успел подойти к экипажу ровно в тот момент, когда Павел Павлович опустил ногу на землю.

– Рассказывайте, что за срочность. Вроде совсем недавно расставались, ничего не предвещало.

– Простите, не приглашаю внутрь, у нас там... карантин. Обнаружили опасную заразу, закрылись на обработку.

– И хорошо. Я, знаете, больницы эти ваши... Не люблю, короче. Так что за дело?

– Давайте в беседке посидим. Можно чай организовать.

– В ушах уже булькает, извините за прямоту.

– Что же. Граф, я прошу вас быть моим секундантом, – сказал я официальным тоном, и даже выпрямил спину в попытке встать смирно ради ритуала.

Шувалов аж руки развел в стороны   так удивился.

– Конечно, почту за честь. Я вас знаю как человека достойного. А с кем дуэль?

– Граф де Монтебелло.

– Французский посланник?! Да уж, умеете поразить... – адъютант достал записную книжку, карандаш. – Могу я спросить, а что случилось? И каковы желаемые условия дуэли?

– Он вломился в мой кабинет, начал разговаривать со мной... В непозволительном тоне, скажем так. Почему то решил, что я отговорил государя участвовать в балу. Мне, конечно, лестно, что я пользуюсь таким авторитетом... Короче, я попросил графа выйти, он снова начал говорить гадости. И я... оскорбил его действием...

– Как? – граф аж подобрался весь, ноздри раздулись, глаза заблестели.

– Спустил с лестницы.

– Вы? – Шувалов захохотал, даже ладонями по коленкам ударил, как простой мужик. – Этого индюка? Дайте, я пожму вашу руку! Хотел бы я видеть, как вы его оскорбляли действием! Да и не я один, поверьте! Я посланников много видел, но этот самый чванливый!

– Возьметесь?

– Ни слова больше! Сам всё сделаю, даже не думайте, Евгений Александрович! Но я хочу вас предупредить: о происшествии очень быстро станет известно там, наверху. Если что, знайте – это не я.

– Верю вам, граф.

***

Утром я проснулся рано, хотя уснул мгновенно, едва до подушки добрался. Ночевал в кабинете, в квартиру идти не захотел. Хоть и твердил себе, что всё будет хорошо, обойдется, но победила другая мысль, что оттуда до лаборатории намного ближе, чем от кабинета.

Первым делом измерил себе температуру. Тридцать шесть и три. Кашля нет. Пощупал лимфоузлы везде, где дотянулся. Тоже спокойно. «Еще шесть дней впереди», – вылезло на поверхность напоминание. Позвонил в лабораторию. Заставил Антонова зачитать все показатели измерений. Тоже спокойно. Максимум – вчера вечером у Вики тридцать шесть и восемь. С дыханием хорошо. Озадачил самопроверкой лимфатической системы и дезинфекцией лаборатории. Фронт работ там приличный, скучать не будут.

Метнулся на обход. К нам везли в первую очередь, и многих выписали после повторного осмотра, на домашнее лечение. Осталось двадцать семь человек. Переломы, раны, и прочее.