Да так, что пришлось даже глаза прикрыть от яркой вспышки. Там сейчас якобы оздоровительный озон вовсю пахнет. Мне не очень запах нравится, нанюхался от бактерицидных ламп. К тому же это оксидант, хорошего организму от него мало.
Я подошел к окну. Ливень такой, что не видно почти ничего. Только фонари мотает из стороны в сторону. Вот еще молния, тут же гром такой, что в ушах заложило. Почему то вспомнилась страшилка из учебника по природоведению, где рассказывали, как учёный Ломоносов с дружбаном исследовали что то крайне интересное, связанное с молниями, и в лабораторию залетела шаровая молния, которая сподвижника Михайлы Васильича и прибила насмерть. Добрые учебники были, нечего сказать.
Еще громыхнуло, только на сей раз вместе со звуком разбитого стекла. Ёксель моксель, я же в кабинете окно на щеколду не закрыл! Створки прикрыл только! Сейчас там горизонтальным дождем обстановочку мне улучшит!
Я помчался по коридору, на ходу зазывая Кузьму. Неужели спит, обалдуй? Вот кому завидовать надо: выглянул из своей каморки с растрепанным чубом и заспанным лицом, будто и не слышал ничего.
– Что стряслось, барин? Гроза? Храни господи и Илья пророк, – перекрестился он.
– В кабинете окно открыто, засранец! – крикнул я. – Давай имущество спасать!
На месте катастрофы нас ждала поистине удручающая картина. Под ногами хлюпало. Прощай, паркет. На стол из распахнутого настежь окна в комнату набросало несколько веток и листву. Древняя китайская ваза, подаренная мне Ли Хуаном на день рождения, разлетелась на осколки. Судя по всему, ее снесло разбитым стеклом. Странно, что с подоконника не сбросило забытый том топографической анатомии. Хотя книга явно на выброс – промокла насквозь. Даже если высушить, там всё покороблено. Только и счастья, что уходя, я всё остальное со стола спрятал в ящик. Есть надежда, что туда воды не налило.
– Батюшки! – ахнул Кузьма, увидев беспорядок. Перекрестился.
Времени на сетования не было. Я быстро захлопнул окно. Разбитой оказалась только внутренняя створка. Поступление воды снаружи прекратилось. А внутри Кузьма начал убирать с помощью ведра и тряпки. Гроза между тем ничуть не стихала. Раскаты грома сотрясали дом, а молнии полыхали все ярче, выжигая багровые всполохи за окнами.
Через полчаса грязной работы самое страшное было позади. Заодно и ливень почти утих, превратившись в малоинтенсивный дождик. Мебельную обивку менять. Ковер на полу мне и до этого не нравился. Паркет? Ну мастикой недавно натирали, позавчера, что ли. Может, и выдержит. А если вспучится – и ладно. Новый постелят. Книги немного пострадали, но кроме атласа, в пределах разумного. Вот кресло, в котором я сижу, вообще как новое. Утром увидим, когда света побольше будет.
Сейчас бы камин зажечь и согреться. Только кто ж тебе его летом растопит? Особенно, если в квартире ничего похожего нет. Печное отопление здесь, да и лето. Я передернул плечами и попытался сосредоточиться на дыхании, успокаивая нервы. Спать надо, с утра забот полон рот. Хорошо хоть... Неееет! Только не это! Я вскочил и бросился в угол, где возле двери в чехле висел мой новый костюмчик. Слава богу! И Илье пророку спасибо, конечно же. Сухой, не пострадал. А то пришлось бы как нищеброду на собственную помолвку в старом идти. Или, еще хуже, в прокатном! Вот какой теперь сон?
– Ну вот, навроде всё поубирал, – отрапортовал Кузьма. – Пойду, барин, посплю немного. С утра стекольщика вызову и мебельщика.
Я кивнул и отпустил его отдыхать. Сам же решил больше не ложиться – все равно не усну. Сейчас соберусь с силами, сварю себе кофе.
***
Вот почему я не перебрался в кровать? Теперь спина колом стоит, шея затекла. Про то, как здорово спать, сидя в кресле, рассказывают те же гады, что распространяют домыслы о полезности увеличения налоговой ставки. Не верьте таким. Люди, летавшие в Таиланд в экономе, меня поймут. |