— Есть за что всадить нож в спину?

— Найдётся, грешков хватает, всех уж не упомню. Ангелом меня назвать трудно.

— Ну, да, это-то при наличии рогов и хвоста… Полковник…

— Да?

— Поможете разжиться дугарами?

— Дугарами?

— Я весьма впечатлён их потенциалом на ниве медицины. Приходилось, знаете ли… Боюсь, теперь мне откажут от двора на Иланте и выставят фигу вместо деревьев. Печалька.

— Посодействую. Дугары это самое малое, что я для вас могу сделать. Колдомедиков и специалистов химерологов на первое время тоже пришлю. Вадим, вы ничем мне не обязаны.

— Спасибо.

— Не стоит, — отмахнулся полковник. — Вы там осторожней. Госпожа Ши, надежда только на ваше благоразумие, хоть убей, ни на грош не верю я нашему герою в данном аспекте эмоционального диапазона. Мне не нравится настрой молодого человека. С таким настроением… Сами видите, больше ни на кого вокруг я положиться не могу.

— Придержу я ему коней и его приторможу, — в воздухе замерцало голографическое изображение девицы-техника. Показав язык пилоту, голограмма погасла.

Окончание занимательного вечера пролетело мимо ушей любителей подслушивать. Незаметным жестом установив звуковой полог, Владыка обратился к полковнику:

— Поясните, зачем было вскрывать щиты императрицы? Чем важны эти десантники, которых вы так упорно прикрывали, отводя взгляды свитской охраны?

— Ничем, дополнительная страховка и инвестиции в будущее. Просто они удачно попали под руку. Не они, так другие. Игра. Разговор прошёл в выгодном для вас и меня свете, а посторонние слушатели рано или поздно донесут его до широких масс. Опять же — "если". Нехорошее слово. Если не сгинут в Египте.

— Горбатого могила исправит, — обратился к тёмному небу Владыка.

— Касатик, объявили пятиминутную готовность.

Распрощавшись с растворившемся в тенях полковником, Вадим снял звуковой полог. Дроу и биомехи замерли в ожидании команды на выдвижение, за тюками с грузами и контейнерами выстраивались десантники. Скинув с плеч куртку, Владыка ловко забрался в кабину, на заднем плане промелькнули невольные протеже императора Хазгара, пусть десантникам отводилась роль статистов, свой нехитрый гонорар они отработают полностью.

На тактическом дисплее вспыхнуло изображение оператора портальной установки. Через несколько минут куцая колонна, состоящая из нескольких биомехов, нырнула в мерцающий зев портала, чтобы через тысячи километров окунуться в удушающую жару, накрывшую египетское побережье Красного моря. С неба падал черный пепельный снег, через который пробивались робкие лучи красного, закопченного солнца.

— Ненавижу Египет, — с чувством сплюнув на песок, зло буркнул Егор.

— Черный снег, серый дым на растрескавшейся земле… — поймав рукой и растерев на ладони несколько хлопьев сажи, снежной сыпью опускающейся с затянутого тучами неба, переиначил слова культовой песни Вадим. — И две тысячи лет война, война без особых причин, война дело молодых…

— Вадим, что с тобой? — Ши поймала волну полную грусти и обречённости, исходящую от любимого пилота.

— Оглянись, пошевели визорами, не сочти за труд. Что ты видишь? — прикусил нижнюю губу Вадим.

— Море, грязный бассейн, здания, по-видимому отели или гостиницы, войска… Маги, солдаты.

— Ты сегодня удивительно слепа, подруга. Сказать, что вижу я? Молодые, безусые парни, в жизни ни разу баб не нюхавшие. Сколько их ляжет в песок, Ши? Прав был Цой с лекарством от морщин… Знают ли они, за что или ради чего идут на смерть?

— А ты? Какие у тебя мотивы?

— Мотивы? — очертив облака контрастными линиями проявленной черно-белой фотоплёнки, в небе сверкнула изломанная молния, в грязном просвете мелькнули "Грачи" — российские штурмовики Су-25, обгоняя их, стремительно пронеслась пара новейших МиГ-55 "Сапсан", реактивные двигатели у которых заменяли светящиеся веретёна высокочастотных импульсников, оказией стянутых у Игрума.