Он осторожно опустился на колени и уложил королеву на землю. Сосредоточившись, граф Саамат положил ладонь на её живот и тихо попросил:

— Помоги мне, ты можешь.

— Кажется, не могу, — пробормотала Раймунда и слабо улыбнулась. — Ничего, зато сейчас разрешишь свои сомнения.

Магистр магии покачал головой и, укрыв королеву от посторонних взглядов, задрал подол: для того, чтобы магия успела вовремя остановить нежелательный процесс, необходим непосредственный контакт с кожей. Грубо, но действенно, хватит до приезда врача.

Остаток лета Раймунде предстояло провести в постели в состоянии полнейшего покоя. Разумеется, если ребёнок не пожелает появиться на свет здесь и сейчас вопреки всем усилиям графа Саамата.

Глава 18

Магистр магии взглянул на часы и вздохнул. Он хотел и боялся отлучиться, утешаясь тем, что обращённую магиню, ту самую Лючию, допрашивают Видящие. Их не обманет даже высший демон — не поможет никакая ментальная защита.

Слуга поставил перед графом Сааматом ещё одну чашку кофе и предложил принести холодный ужин. Магистр магии кивнул, не задумываясь, о чём его спрашивали, и прислушался. Там, через комнату, рожала Раймунда, раньше срока, долго, мучительно. Близилось утро, а судьба королевы и её ребёнка оставалась неизвестна. Граф Саамат сделал всё возможное, но не остановил неизбежное.

Он помнил бледное лицо Раймунды, её скривившийся от боли рот, тяжёлое дыхание — и даже тогда она пыталась помочь с поисками, делилась догадками и предположениями.

Подоспевший врач подтвердил — роды неизбежны, и граф Саамат лично перенёс Раймунду в Наисию и уложил в постель. Королева просила его остаться — не словами, взглядом, но Магистр магии ушёл и теперь мучился в переживаниях с десятой за ночь чашкой кофе.

У волшебников хорошо развита интуиция, особенно если речь о них самих. Раймунда не раз намекала — не король Страден, а граф Саамат — отец ребёнка. Граф Саамат опасался, что она не ошиблась. Дитя зачато накануне Новолетья, может, в самые первые дни наступившего года — как раз тогда они с королевой в последний раз провели вместе пару часов.

Не выдержав, Магистр магии встал и направился к дверям спальни.

Раймунда всё так же кричала, только тише, с хрипами, будто задыхалась.

Наплевав на приличия, граф Саамат вошёл.

В тёмной спальне хлопотала повитуха. Королевский врач безмолвной тенью замер в кресле, равнодушно наблюдая за мучениями роженицы. Он недовольно глянул на Магистра магии и попросил уйти — в итоге ушёл сам, ругая волшебников, сующих нос не в своё дело.

— Как её величество? — тихо, чтобы не тревожить Раймунду, спросил граф Саамат. — Скоро уже?

— Должно уж, милорд, пора, — вздохнула повитуха и обтёрла лоб королеве.

— Если немного помочь, это навредит ребёнку?

Ответа не последовало, и Магистр магии подошёл к постели роженицы, склонился, проверяя ауру, и с облегчением вздохнул: ребёнок жив.

Раймунда в очередной раз застонала. Её рука потянулась к руке графа Саамата, а губы прошептали: «Скажи, я умру, да? А Страден, он жив?». Магистр магии на краткий миг сжал ладонь королевы и заверил — всё закончится благополучно.

Королева потеряла много крови, ослабела, но держалась.

Граф Саамат на пару минут выставил повитуху из комнаты, зажёг пару мощных световых шаров и опустился на колени перед Раймундой.

— Значит, так, Раймунда Серано-Астурция, ты родишь этого ребёнка. Иначе полгода проваляешься в спальне без бумаг, книг и волшебной палочки. Дыши и тужься, как положено, а я попробую помочь.

Действовать пришлось аккуратно, но хватило небольшого магического вмешательства, чтобы схватки участились, и спустя некоторое время королева родила мальчика — крохотного, слабого, но живого.