|
О, ты оставила меня одну! О, мне было так грустно! - Но ведь я вернулась, детка. Не плачь, я же вернулась. - Нет, нет, кончено... мне тебя не надо больше!.. О! Я ждала, ждала, мне очень, очень больно. Элен вновь обняла ее и тихонько притягивала к себе. Но девочка упрямо повторяла: - Нет, нет, это уже не то, ты уже не та! - Как? Что ты говоришь, дитя мое? - Не знаю, ты уже не та, какой была! - Ты хочешь сказать, что я тебя больше не люблю? - Не знаю - ты другая... Не говори: нет... Ты уже не так пахнешь. Кончено, кончено, кончено! Я хочу умереть. Вся бледная, Элен снова взяла ее на руки. Неужели это видно было по ее лицу? Она поцеловала девочку, но та вздрогнула так болезненно, что мать уже не коснулась ее лба вторичным поцелуем. Все же она не отпускала ее. Ни та, ни другая не продолжали разговора. Жанна тихонько плакала, нервно возбужденная и негодующая. Элен говорила себе, что не следует придавать значения детским капризам. В глубине ее души шевелился глухой стыд: она краснела, чувствуя тяжесть дочери на своем плече. Она опустила Жанну на пол. Это было облегчением для них обеих. - Теперь будь умницей, утри глаза, - вновь заговорила Элен. - Мы все это уладим. Девочка повиновалась. Она вдруг стала послушной, немного боязливой и только искоса поглядывала на мать. Внезапно ее потряс припадок кашля. - Боже мой! Вот теперь ты и заболела! Я, право, ни на секунду не могу отлучиться. Тебе было холодно? - Да, мама, было холодно спине. - Вот, надень шаль. Печь в столовой затоплена. Ты согреешься... Тебе хочется есть? Жанна колебалась. Она хотела было сказать правду, ответить: "нет", но, вновь скользнув косым взглядом по матери, она отодвинулась, сказав вполголоса: - Да, мама! - Ну, это обойдется, - сказала Элен, чувствуя потребность успокоить себя. - Но прошу тебя, злая девочка, больше не пугай меня так. Вернулась Розали объявить, что кушать подано. Элен сделала ей резкий выговор. Служанка потупилась, лепеча, что это сущая правда, что ей надо было последить за барышней. Потом, чтобы успокоить Элен, она помогла ей раздеться. Господи боже! Ну и в хорошеньком же барыня виде! Жанна взглядом следила за спадавшими одна за другой одеждами, будто вопрошая их, в ожидании, что из этой забрызганной грязью одежды выскользнет тайна, которую от нее скрывают. Тесьма нижней юбки упорно не развязывалась. Розали пришлось несколько минут провозиться, чтобы распутать узел, и девочка подошла поближе, привлеченная любопытством, разделяя нетерпение служанки, сердясь на узел, охваченная желанием узнать, как был он завязан. Но она была не в силах оставаться рядом с матерью и укрылась за креслом, подальше от одежды, теплота которой раздражала ее. |
