|
- Так, значит, вы и есть Зефирен Лакур? - сказала Элен. Он, засмеявшись, кивнул головой. - Войдите, мой друг! Не стойте там. Он решился последовать за ней, но, когда Элен села, остался стоять у двери. Она плохо разглядела его в полумраке передней. Он казался как раз того же роста, что и Розали; одним сантиметром меньше - и его признали бы негодным к военной службе. У него были рыжие, коротко остриженные волосы, совершенно круглое веснушчатое лицо, без малейшего признака растительности, маленькие, будто буравчиком просверленные глазки. В новой, слишком большой для него шинели он казался еще круглее; он стоял, расставив ноги в красных штанах, и покачивал перед собой кепи с широким козырьком, - такой смешной и трогательный, маленький и круглый, придурковатый человечек, от которого еще пахло землей, несмотря на его солдатский мундир. Элен захотелось расспросить его, получить от него некоторые сведения. - Вы выехали неделю тому назад? - Да, сударыня! - И вот теперь вы в Париже. Вас это не огорчает? - Нет, сударыня. Он набрался храбрости, разглядывая комнату, - видимо, на него производили большое впечатление синие штофные обои. - Розали нет дома, - сказала, наконец, Элен, - но она скоро вернется... Ее тетка пишет мне, что вы жених Розали. Солдат ничего не ответил; смущенно ухмыляясь, он опустил голову и опять принялся потирать ковер носком сапога. - Так, значит, вы женитесь на ней, когда отбудете срок службы? - продолжала молодая женщина. - Ну, разумеется, - ответил он, краснея до корней волос, - ну, разумеется: я ведь дал слово... И, ободренный видимой благожелательностью своей собеседницы, он, вертя кепи между пальцами, решился заговорить. - О! Давненько уж это было... Еще малышами мы вместе c ней по чужим садам лазили. Ну, уж и здорово попадало нам, - что правда, то правда... Нужно вам сказать, что Лакуры и Пишоны жили на той же улице, бок о бок, так что Розали и я, мы вроде как бы из одной миски ели... Потом все ее домашние перемерли. Тетка ее, Маргарита, приютила ее. У нее, у плутовки, уже тогда были такие здоровенные ручищи... Он остановился, чувствуя, что увлекся, и спросил нерешительным голосом: - Она, может быть, уже рассказала вам обо всем этом? - Да, но расскажите и вы, - ответила Элен; ей было забавно слушать его. - Ну так вот, - продолжал он. - Розали была здоровая и сильная, хоть ростом и не больше жаворонка; так ворочала работу, что только держись. Раз задала она кой-кому - ну и хватила же! У меня целую неделю синяк во всю руку был... А вышло оно вот как. В деревне все нас прочили друг за друга. Нам еще и десяти лет не было, как мы друг другу слово дали... И оно крепкое, это слово, сударыня, крепкое... Растопырив пальцы, он прижал руку к сердцу. Элен все же призадумалась. |
