По её лицу пробежала легкая улыбка.

    – Наверное, это приятно – иметь своего собственного раба-мужчину. – Она рассмеялась. – Я покажу тебе, что значит рабский ошейник!

    – Не торопись считать своих рабов, пока ты их ещё не завоевала, – охладил я её пьы.

    – Итак, пари принято? – подвела она итог.

    Я с изумлением смотрел на нее. Брошенный ей вызов, казалось, преобразил, оживил каждую частичку тела и души этой женщины, – наполнил огнем её взгляд, голос, саму манеру держаться. И это золотое тачакское колечко в носу придавало ей ещё большее очарование, а обнимавшая её шею узкая металлическая полоса ошейника сейчас ещё больше подчеркивала нежность и грациозное изящество изгибов её тела. Этот ошейник с выгравированным на нем моим именем давал мне все права на носящую его женщину, делал её моей бесправной рабыней, и несмотря на это, стоящая передо мной женщина, прошедшая клеймение и процедуру обращения в рабство, познавшая унижение и плеть рабовладельца, бросала мне вызов – извечный вызов непокоренной женщины осмелившемуся прикоснуться к ней мужчине, женщины, противящейся подсознательному, заложенному в ней самой природой стремлению раствориться в его объятиях, потерять индивидуальность в слиянии с ним, подарить себя ему, отозваться на его призыв, подчинить себя этому призыву, этому голосу её крови, осознать себя пленницей этого естественного порыва и, значит, пленницей обладающего ею мужчины.

    Как говорят горианцы, в этой войне полов женщина уважает лишь того мужчину, который сумел до основания разрушить её бастионы.

    Однако в глазах Элизабет Кардуэл я сейчас не замечал подтверждения горианской точки зрения на взаимоотношения полов. Она, казалось, уже жила ощущением своей – пусть ещё неодержанной – победы и, очевидно, предвкушением того, чем сможет отомстить мне, представителю мужской части населения этого мира, за те бесконечные поражения, которые ей пришлось пережить. Я подумал о её обещании показать мне, что значит рабский ошейник. Если она выиграет, у меня было мало сомнений в том, что она не выполнит свою угрозу.

    – Ну так что, хозяин? – с вызовом поинтересовалась она.

    На лице её отражалась вся буря испытываемых ею переживаний. У меня не было никакого желания сделаться её рабом. Нет, решил я, если одному из нас суждено находиться в подчинении другого, это непременно будет очаровательная мисс Кардуэл.

    – Пари принято, моя маленькая рабыня, – усмехнулся я.

    Она радостно рассмеялась и, поднявшись на цыпочки, притушила свисающий с потолка светильник.

    Затем среди разложенных в фургоне богатых трофеев она выбрала показавшиеся ей достойными этой минуты одеяния.

    В полупрозрачных шелках наслаждений она действительно выглядела впечатляюще.

    – Ты готов стать рабом? – поинтересовалась она.

    – Пока ещё ты носишь ошейник, – возразил я.

    Она уронила голову, с деланным смирением произнесла: «Да, господин» – и тут же бросила на меня озорной взгляд.

    Я жестом приказал ей подойти, и она послушно приблизилась.

    Я приказал ей прильнуть к моей груди, и она, повинуясь, опустилась рядом со мной.

    Лежа в моих объятиях, она снова стрельнула в меня глазами.

    – Ты уверен, что готов быть рабом? – спросила она.

    – Можешь не беспокоиться, – пообещал я.

    – Мне будет приятно иметь тебя своим рабом.