Конрад, Хакимба и глава паравачей подошли к трону Камчака, но никто из них, являясь убарами своих народов, не преклонил перед ним колени.

    – Нами были получены предзнаменования! – без предисловий начал Конрад.

    – Они были внимательно изучены толкователями, – подхватил Хакимба.

    – Впервые за последние сотни лет, – вступил в разговор паравачи. – у нас появился Высокий Убар, Единый Убар народов фургонов!

    Камчак поднялся с трона и, скинув со своих плеч мантию тарианского убара, остался в обычном одеянии тачака.

    Трое убаров одновременно простерли к нему руки.

    – Высоким Убаром объявлен Камчак! – в один голос оповестили они.

    По всему залу прошел гул возбужденных голосов.

    – Камчак – Единый Убар народов фургонов! – воодушевленно кричали присутствующие.

    Камчак поднял руку, призывая к тишине.

    – Каждый из вас, – начал он, – катайев, кассаров, паравачей – имеет своих собственных босков и свои фургоны. Вы ведете раздольную жизнь, за исключением дней войны, когда вы объединяетесь против общего неприятеля, и тогда никто не может выстоять против народов фургонов. Мы можем жить порознь, но каждое из наших племен входит в состав народов фургонов, и то, что разделяет нас, гораздо меньше, чем то, что нас объединяет: каждый из нас знает, что нельзя напрасно убить боска и что следует быть гордым и храбрым и ценой своей жизни защищать своих женщин и свои фургоны. Мы знаем, что нужно быть сильным и свободным, а что может сделать нас более сильными, чем наше объединение? Объединимся же и станем сильными и свободными! Да будет так!

    Трое пришедших к Камчаку людей и сам убар тачаков протянули друг к другу руки и соединили их вместе.

    – Да будет так! – в один голос заявили они – Да будет так навечно! Они расступились и пропустили Камчака вперед, выстроившись у него за спиной.

    – Да здравствует Камчак! – воскликнули они. – Да здравствует Высокий Убар!

    – Да здравствует Единый Убар народов фургонов! – пронеслось по залу.

    Только поздно вечером все дела этого дня были решены и тронный зал опустел.

    С Камчаком остались лишь несколько тачакских командиров и наиболее заслуженных воинов, мы с Гарольдом и Африз с Хереной и Элизабет.

    Ушли и Альбрехт с Тенчикой и Дина. Интересный разговор произошел между девушками, прежде чем они покинули зал.

    Тенчика подошла к Дине.

    – На тебе уже нет ошейника, – заметила Дина.

    Тенчика застенчиво опустила глаза – Да, – сказала она, – я свободна.

    – Теперь ты вернешься в Тарию? – спросила Дина.

    – Нет, – улыбаясь, ответила Тенчика. – Я остаюсь с Альбрехтом и фургонами.

    Альбрехт тем временем был занят разговором с Конрадом, убаром кассаров.

    – Вот, – протянула Тенчика Дине небольшой матерчатый сверток. – Это твое, ты это выиграла.

    Дина с удивлением развязала сверток и увидела в нем кольца и золотые украшения, переданные ей Альбрехтом за победу в соревнованиях по бегу от бола – Возьми это, – настаивала Тенчика.

    – Он знает? – спросила Дина – Конечно.