— Слим? — спросил я на всякий случай.

С беспокойным чувством, растущим где-то в желудке, я вышел из комнаты и поспешил по коридору к лестнице.

— Слим! — выкрикнул я вниз.

Она не ответила.

Так что я сбежал по лестнице. Прямо передо мной была парадная дверь. Я внезапно представил себе, как она распахивается, и на пороге появляется мать Слим, останавливается, глядя на меня с изумлением и вскрикивает: «А ВЫ что здесь делаете, молодой человек? Где ваша одежда?»

Ее ночная прогулка сорвалась, и она пришла домой раньше, чем планировала.

И такое может случиться.

Но, конечно же, не случилось.

Как правило, самые худшие сценарии очень редки. Настолько, что их можно считать невозможными.

Но иногда они становятся реальностью.

Как только я отвернулся от входной двери, мой страх, что меня может застать ее мать, испарился. Его вытеснило беспокойство за Слим.

Свет на кухне был включен. Задняя дверь была распахнута, сетчатая дверь лишь чуть приоткрыта.

Чуть раньше Слим вошла через нее, чтобы открыть мне входную дверь. Скорее всего, именно через нее она вышла наружу, чтобы отнести мои джинсы в гараж.

Я прошел по линолеуму, который казался немного скользким под моими босыми ступнями.

Остановившись у сетчатой двери, я посмотрел наружу.

Гараж на две машины находился в дальнем правом углу заднего двора. И, хотя его двери были закрыты, окна прачечной были освещены.

Слим, должно быть, сейчас там, успокоил самого себя я.

А что, если ее там нет?

Она там! Она знает, что мне придется ходить без штанов, пока она не вернется с моими джинсами. Она просто ждет, когда они выстираются.

Наверняка.

Дожидаться ее было невыносимо — я даже не знал наверняка, что она была там. Я открыл сетчатую дверь и сбежал по лестнице.

Наступила ночь, но было тепло. Меня обдул ветерок, принесший запах собирающегося дождя, который назревал весь день и должен был начаться рано или поздно.

Я был рад темноте, которая скрывала факт, что я был практически голым. Деревья и забор создавали некоторую защиту, но этого было недостаточно, чтобы скрыть меня от взглядов соседей, которые могли посмотреть из окна. Если бы кто-то увидел меня расхаживающим у дома Слим в одном полотенце.

Тут до меня дошло, что Слим может увидеть меня расхаживающим в одном полотенце. Но я не мог вернуться в дом. Я должен был убедиться в том, что с ней все в порядке.

Это будет унизительно, подумал я, но всяко не хуже того, что уже случилось.

Еще раз подоткнув полотенце, чтобы закрепить его на талии, я открыл дверь прачечной.

И вошел внутрь.

Слим не было внутри. Машинка не работала, но воздух был горячим, и в нем витал сильный запах стирального порошка. Я подошел к ней и поднял крышку. Наклонившись вперед, я стал вглядываться в темноту внутри, чувствуя, как оттуда поднимается влажный горячий воздух. Машинка работала совсем недавно, но теперь была пуста.

Я перешел к сушильной машине. Она загружалась спереди. Когда я нагнулся на корточки, чтобы открыть ее, полотенце снова начало соскальзывать. Я подхватил его, когда оно сползло до бедер, и наклонился еще ниже, чтобы заглянуть в барабан.

Внутри лежала груда мокрой ткани.

Чувствуя себя немного неуютно, я присел перед машиной на корточки, сунул внутрь правую руку и стал ворошить вещи. Я обнаружил свои джинсы, обрезанные джинсы Слим и трусики от ее голубого купальника. Больше ничего.

— Ты меня нашел.

Хотя я и узнал голос Слим, он раздался за моей спиной так неожиданно, что я подпрыгнул. Моя рука дернулась и ударилась о край дверцы машинки.

— Ай! — вскрикнул я и выдернул руку. Схватившись за ушибленное место, я вскочил на ноги и обернулся.

Из прачечной отдельная дверь вела непосредственно в гараж. Там стоял громадный старый Понтиак, который принадлежал бабушке Слим (той, что «выбыла» из очереди в Супер-М в прошлом году), но помещение использовалось в основном как кладовка.