Каждый из появившихся на сцене людей ухватился за одну из веревок. Я заметил Вивиан, державшую веревку в центре на нашей стороне. Она и ее товарищи стали отступать и потянули веревки за собой. Поднявшись с земли, они натянулись над тканью, растянувшись во все стороны от тех мест, где они были закреплены наверху.

Страйкер резко опустил руки. Это было сигналом.

Вивиан и остальные резко дернули веревки.

— ВАЛЕРИЯ! — выкрикнул Страйкер.

Ткань, скрывавшая предмет, на котором он стоял, с треском и хлопаньем упала на землю.

Страйкер стоял на верху стальной клетки, потолок и стены которой состояли из толстых прутьев, как в тюрьме. Вся конструкция была на пару футов приподнята над землей на бетонных блоках. Пол состоял, кажется, из таких же прутьев, поверх которых было настелено дерево. Что бы там ни было внизу, поверх был насыпан слой земли где-то в фут толщиной.

Почти точно в центре стоял простой деревянный гроб, закрытый крышкой.

Я отвел глаза от клетки и оглядел толпу. Все взгляды были прикованы к гробу.

Какое-то время был слышен только шум ветра среди деревьев вокруг поля Янкса.

Уперев руки в бедра, Страйкер взглянул вниз сквозь прутья.

— ВАЛЕРИЯ! — снова выкрикнул он. — ВОССТАНЬ!

Крышка гроба отлетела в сторону, как будто от мощного пинка изнутри. От неожиданности я даже подпрыгнул. Многие зрители вздрогнули или резко вдохнули. Несколько человек вскрикнули. Пару раз перевернувшись в воздухе, крышка ударилась о дно клетки. Вверх взлетел столб пыли.

Очень медленно, как будто во сне, Валерия села в гробу.

Сначала я видел только ее профиль. Затем, все так же медленно, она повернула голову в сторону. Казалось, она изучает зрителей на скамьях напротив нас. В это время я смотрел на ее густые черные волосы, свободно распущенные по плечам.

Затем Валерия повернула голову в нашу сторону.

Люди вокруг меня перешептывались и восхищенно вздыхали.

Расти даже застонал.

Сказать, что Валерия была красива — то же самое, что назвать гору Рашмор симпатичной скульптурой. Расти однозначно выиграл наш спор. Слим придется обрить мне голову.

Валерия снова обратилась лицом вперед.

Она сидела абсолютно неподвижно. Зрители замерли в полной тишине.

— Валерия, восстань, — тихо и настойчиво велел Страйкер с крыши клетки.

Валерия скользнула вперед и поднялась на ноги с изяществом балерины. Она была, наверное, около шести футов ростом. Распахнув плащ как крылья летучей мыши, она начала поворачиваться.

Когда она оказалась лицом к нам, я увидел, что было под плащом: что-то вроде лифчика из ярко-красной блестящей кожи, очень короткая юбка из того же материала и красные кожаные сапоги. Из-за края гроба я видел только их отвороты, которые доходили Валерии почти до колен.

Вокруг меня люди тихо переговаривались. Я услышал, как Расти произнес: «Нихрена себе!»

Я и сам мог бы сказать то же самое. Я не знаю, что сказал сам — не знаю даже, произнес ли что-либо. Я просто ошеломленно пялился на Валерию.

На ее поразительное, прекрасное лицо.

На глубокое декольте.

На великолепные полушария ее обтянутых кожей грудей.

На плоский живот, изгиб ее бедер и гладкие стройные ноги.

Потом я видел ее только в профиль. Потом — только спину: широко распахнутый плащ и вороново-черные волосы.

Завершив полный оборот, Валерия опустила руки и обернула плащ вокруг своего тела. Когда она двинулась к ногам гроба, я услышал звон шпор, и взглянул наверх, на Страйкера. Он стоял неподвижно, глядя вниз на Валерию.

Она вышла из гроба, и я увидел, что к ее алым сапогам прикреплены шпоры.