Валерия разглядывала Честера, уперев руки в бедра.

Он стоял перед ней, свесив руки по сторонам тела, и рассматривал ее. Он даже не пытался это скрывать, просто пожирал ее глазами, поводя головой вверх и вниз. Через какое-то время он отер рот тыльной стороной ладони.

В толпе раздался нервный смех.

Честер огляделся, ухмыляясь публике. Потом бросил на Валерию плотоядный взгляд, поднял руки на уровень груди и сделал пальцами движение, как будто мял ее грудь.

Это вызвало громкий смех и крики в толпе — и хор неодобрительных возгласов.

С презрительной ухмылкой, Валерия двинулась к нему. Она шла медленно, выгнув спину и разведя руки в стороны, как будто приглашая его потрогать не только воздух.

Он ткнул пальцем себя в грудь, как будто спрашивал: «Я?»

Она кивнула головой.

Он протянул руки вперед, он действительно положил их на красные чашки и сжал их. Потом еще пару раз, повернув голову и гримасничая перед зрителями.

— Готова поспорить, что это подделка, — сказала Ли.

— Что? — переспросил я.

— Его специально посадили в толпу. Это не может быть взаправду.

Расти наклонился вперед:

— Наверняка ты права. Она бы не позволила какому-то парню лапать ее… ее сами-знаете-что.

Ли усмехнулась и покачала головой.

В клетке Честер прекратил кривляться. Он больше не сжимал груди Валерии под кожаным лифчиком, а поглаживал кожу над ними, остававшуюся открытой. Она стояла неподвижно, позволяя ему и это.

Везунчик Честер.

Потом Валерия протянула одну руку и помассировала перед его «бермудов».

Честер разинул рот и выгнул спину.

Не все зрители могли видеть, что именно она делает — только немногие из нас находились на подходящих местах — но половина толпы разразилась криками «Фуууууу!», кое-кто разразился пронзительным свистом, так что у меня зазвенело в ушах.

Честер стоял как будто окаменевший.

Я услышал, как Расти бормочет:

— Черт, вот же черт!

Ли похлопала его по колену и улыбнулась.

У меня пересохло во рту, но я сумел произнести:

— Это наверняка просто представление.

— О да, — сказала Ли.

Я прикинул, столько еще времени оставалось у Честера. Прошла уже по меньшей мере пара минут. Может быть, если он был членом труппы, ему предстояло выиграть?

Валерия расстегнула молнию на его шортах.

— Ну здорово, — проворчала Ли. — Вам не стоит…

Валерия сунула руку в ширинку.

— …на это смотреть.

Реакция публики была смесью радости, тревоги и возбуждения. Среди неодобрительных криков, свиста и аплодисментов раздавались голоса: «Нет!», «Давай, давай!», «Вот так парень!», «Кто-то должен положить конец этому безобразию!» и несколько предложений исключительно непристойного характера.

Но Валерия сделала вовсе не то, что большинство из нас от нее ожидали. Вместо этого она повернула руку вверх и сгребла в кулак штаны Честера: не только верхнюю часть ширинки, но также пояс шортов и пряжку ремня. После этого она оторвала его от земли.

Он завизжал, замахал руками и задергал ногами.

Одной рукой Валерия почти что подкинула его вверх. Только благодаря случайности (или долгим репетициям) его голова минула прутья решетки. Она проскочила в пространство между ними и высунулась сверху клетки. После чего он уперся в прутья плечами.

Отпустив руку, Валерия отскочила в сторону.

Честер пискнул и начал падать. Потом он неожиданно ухватился руками за прутья и подтянул себя обратно верх и заорал:

— Помогите!

Насколько я мог судить, никто не был особенно расстроен его положением. Многие, как я думаю, так же подозревали, что он был подсадной уткой.