В конце концов, богатство человека определяется не тем, сколько он приобретает, а тем, от чего он способен с легким сердцем отказаться. Только настоящий богач может пренебречь ставкой профессора, настоящий мудрец — званием академика.

Тем не менее Ноланец — богач и мудрец — остался без должности и почти без гроша в кармане. Он перебрался в Саксонию. В университете Виттенберга безраздельно господствовали протестанты. Однако согласия между ними не было. Боролись две партии: приверженцы Лютера и Кальвина. Приезжий философ попал между двух огней. К счастью, среди лютеран был один английский знакомый — Альбериго Джентили, семь лет назад вынужденный покинуть родную Италию как противник папизма. Альбериго радушно принял Ноланца и помог ему получить курс лекций по логике Аристотеля.

Заметим, что логика Аристотеля — это одно из величайших его научных достижений. (В сущности, Аристотель начал разрабатывать формальную логику, которая в наше время лежит в основе, например, кибернетики и логических операций электронно-вычислительных «разумных» машин.) Логику Аристотель считал средством, орудием познания природы. Сборник его логических работ был назван «Органоном» («органон» по-гречески — «орудие»). Логика для великого философа была не отвлеченными формальными упражнениями, связями между выдуманными понятиями, а отражением закономерностей мироздания и человеческого бытия. Комментируя «Органон», Бруно имел возможность учить студентов научному методу познания, а также рассуждать о строении Вселенной и движении материи.

20 августа 1586 года ректор Виттенбергского университета торжественно вписал в число преподавателей Джордано Бруно Ноланца.

Виттенбергский университет был знаменит. Здесь читал «еретические» лекции по богословию Мартин Лютер. Здесь в 1540 году было изложено учение Коперника его последователем профессором университета математиком Ретиком. С идеями Коперника познакомился Лютер и счел их желанием оригинальничать, прослыть умником. Верить в то, что Земля вращается вокруг Солнца, «это все равно, как если бы кто находился на корабле или в повозке и воображал, будто он сам находится в покое, а земной круг и деревья движутся…». Лютер с крестьянской грубостью заключил: «Этот дурак намерен перевернуть всю нашу астрономию».

Соратник Лютера Миланхтон пошел еще дальше и призывал всеми надлежащими средствами подавлять столь злое и безбожное мнение. По отношению к учению Коперника высказывали полное единодушие и католики, и их враги протестанты.

Бруно преподавал в Виттенбергском университете два года. О своих чувствах он написал в «Прощальной речи» перед отъездом из города: «Меня даже не спрашивали о религии, а лишь просили о том, чтобы я проявлял дух, не враждебный, но спокойный и склонный ко всеобщему человеколюбию… Вы увидели, что в нашей аудитории открыто излагается то, из-за чего в университетах Тулузы, Парижа и Оксфорда поднимался страшный шум. По существу эти мнения не противоречат никоим образом определенного рода богословию и религии, ибо я хорошо знаю, что более ученые люди являются моими сторонниками, но так как эти мнения новы и до сих пор еще не признаны, то на первый взгляд они кажутся чудовищными, странными и нелепыми».

Бруно считает нужным оправдываться и утверждать, будто его идеи не противоречат богословию и религии. Одно это заставляет усомниться в том, что его лекции проходили в спокойной обстановке. Хотя Бруно обращается к преподавателям в стиле торжественной оды: «Вы непоколебимо хранили в неприкосновенности свободу философии, вы не запятнали чистоты своего гостеприимства, соблюдали сияние гордости университета… Вы сочли недопустимым запретить иностранцу, общественному изгнаннику вступать с вами в общение и разрешили ему вести у вас частные занятия и лекции, которые до сих пор всегда запрещались».