Рванув вперед, я обвила руки вокруг него и стала держаться за него, словно он мог исчезнуть прямо передо мной. Он уронил ручку с блокнотом, заключая меня в мощное объятие. О таком объятии я скучала всю свою жизнь. Объятие, которое не свершилось, когда уже было слишком поздно, а наоборот, как раз вовремя.

Полились слезы. Теперь их уже ничто не могло остановить, но это были слезы счастья.

Я провела с отцом несколько часов, со своей стороны я говорила и задавала вопросы, в то время как он отвечал, качая головой или с помощью своего блокнота. Время от времени я плакала. Я продолжала считать всё происходящее сном, но чем дольше он оставался рядом со мной, тем больше я начинала осознавать, что всё было по-настоящему.

Возможно, примерно через час после нашего воссоединения, нечто еще удивительное произошло. Нечто, о свершении чего я и подумать не мгла.

Папа встретился с самым важным мужчиной в моей жизни.

Он познакомился с Айденом, который пришел за мной, и тогда-то мне пришлось прочувствовать, каково это действительно иметь отца в своей жизни. Он хладнокровно отнесся к Айдену; он выглядел так, словно подумывал применить кинжал таким же путем, как он поступил с Сетом.

Айден был вежлив, как всегда, и он собрался было по-быстрому удалиться, чтобы предоставить нам уединение, но я захватила в плен его руку. Наши взгляды встретились и он кивнул. Я хотела, чтобы он находился здесь, чтобы разделил это со мной, учитывая, что никто из нас не знал, как много времени у нас на самом деле осталось, и не было никакого смысла упускать возможность, подобную этой. Айден сел на пол у моих ног, его ладонь и большой палец поглаживали внутреннюю сторону моего голени.

Я бы очень хотела встретиться с ним при более лучших обстоятельствах. Возможно, мы втроем смогли бы куда-то сходить поужинать, как нормальные люди, но это… это было идеально по-своему.

Уважая то, что он покинул тех, кто оставался за стеной, чтобы выяснить была ли я среди прибывших Стражей, я боролась с болью и паникой, когда он показал мне начертанное сообщение, которого я страшилась.

«Я должен вернуться к ним. У них больше никого нет».

Моё сердце тягостно опрокинулось.

— Но Арес знает, что ты мой отец.

«Я не собираюсь, прогуливаясь, входить через парадный вход», — написал он. «Я знаю обходной путь внутрь, и я держусь в стороне от Ареса. Если бы Арес собирался использовать меня, он бы уже сделал это».

— Как ты можешь быть так уверен в этом?

Айден продолжал успокаивающее проглаживание.

— Он, возможно, прав. Может быть, у Ареса есть некого рода кодекс, по которому он действует.

Я сомневалась в этом. Мою грудную клетку сковало от мысли о том, что он попадет в руки Ареса.

Мой отец опустил подбородок, пока быстро строчил в блокноте. «Я не хочу, чтобы ты делала то, что вы запланировали».

Я открыла рот, чтобы ответить, но он продолжил писать.

«Но я знаю, что ты должна. Как должен и я.»

Он был прав. Проклятье, мой отец, по существу, был здравомыслящим родителем. Моя дикая натура досталась от моей мамы, но, видимо, своё упрямство я получила от своего отца.

Когда до наступления утра оставалось всего несколько часов, мой отец обнял меня на прощание, и я понимала, что он направится обратно в Ковенант. Мне не хотелось его отпускать, что я и делала в течение нескольких минут. Я держалась за него, стискивая его так сильно, как могла, и когда он отстранился, жалящая боль пронзила глубоко в груди. Наблюдать за тем, как он уходит, было одним из самых болезненных событий, которое я когда-либо переживала.

В маленькой комнате со сложенными в качестве постели одеялами, я внимательно смотрела в окно, осматривая лагерь.