Сержант швырнул Таэн колдуну, словно мешок с тряпьем. От прикосновения костлявых рук, все еще испачканных кровью, девочку наконец стошнило.

Сержант выругался, потом усмехнулся:

– Забирай на здоровье!

– Доложи Татагрес обо всем, что произошло, – распорядился колдун, и ухмылка сержанта погасла, как задутая ветром свеча.

Внизу, в трюме, охранник повернул ключ в тяжелом замке. Заржавевшие петли скрипнули, дверь открылась, из за нее пахнуло кислым запахом заплесневелого холста. Черный колдун нетерпеливо двинулся вперед, потом выругался, и шедший за ним боцман быстро поднял фонарь повыше. Мерцающий свет озарил кипу парусов и высокого человека, прикованного к массивному кольцу в переборке. С узника сняли порванную мантию и облачили его в матросскую робу, мешковатые рукава которой почти полностью закрывали заколдованные наручники на запястьях.

Черный колдун окинул Анскиере презрительным взглядом.

– У нас для тебя есть подарочек. Откинул полу своего плаща и резко поставил

Таэн на ноги.

Девочка шагнула вперед, споткнулась и вцепилась в робу Анскиере.

– Плохи твои дела, Страж штормов, – улыбнулся черный волшебник и вкрадчиво добавил: – Ты говорил, что скорее пойдешь на костер за убийства на Тьерл Эннете, чем заключишь сделку с Татагрес. Сдается мне, ради ребенка ты передумаешь.

Анскиере не ответил, обнимая дрожащую Таэн.

Вскоре негромкая ругань и возня за дверью возвестили о прибытии двух матросов, которые приволокли связанного, вырывающегося Эмиена. Черный колдун посторонился, чтобы их пропустить.

Увидев свою сестру в объятиях Стража штормов, юноша воскликнул:

– Таэн!

В его голосе звучали гнев и отчаяние:

– Таэн, зачем ты сюда пробралась?

Девочка промолчала, и ее брат сплюнул под ноги Анскиере. Один из матросов рассмеялся.

– Ненависть кажется тебе смешной? – раздался чей то голос за спиной моряка, и тот сразу перестал смеяться, испуганно распахнув глаза. – А может, я опоздала и пропустила какую то шутку?

Вспыхнул неяркий лиловый свет, и в каюту вошла высокая стройная женщина. Ее прекрасное лицо обрамляли серебристо светлые волосы, глаза под мохнатыми ресницами и по мужски густыми бровями были того же глубокого фиолетового цвета, что и аметисты, украшавшие ворот ее плаща.

– Татагрес! – склонился перед нею черный колдун.

Женщина обошла боцмана с фонарем, небрежно оперлась о переборку и обратила сверкающий взгляд на Стража штормов и на девочку, которую тот обнимал.

– Как низко ты пал, Анскиере из Эльринфаэра. – Выговор колдуньи был безупречен.

Страж штормов прижал Таэн к груди.

– Не так уж низко.

– Разве? Сейчас ты выполнишь приказание короля Кисберна. – Татагрес замерла, бесстрастная, как мраморная статуя, положив руку на рукоять своего кинжала. – Отзови штормового сокола, Страж штормов.

– Это не в моих силах, – мрачно ответил Анскиере, поднял руки, выпустив Таэн, и продемонстрировал свои оковы. – Если у тебя хватит отваги меня освободить, я его отзову.

Пальцы Татагрес крепче сжали рукоять кинжала, ее лицо слегка побледнело.

– Ты слишком много о себе воображаешь. Думаешь, меня заботит твой сокол? Грош ему цена, и тебе тоже. Но если ты дорожишь жизнью этой девчонки, ты отправишься на остров Килмарка – Скалистую Гавань – и там наложишь заклятие на стихии, согласно повелению короля.

Анскиере осторожно притянул голову Таэн к своей груди.

– Это угроза? – спросил он.

– Ты никогда не слышал, как ребенок кричит от боли? – спросила Татагрес.