За ее спиной Эмиен отчаянно забился в руках матросов; морякам пришлось отвесить юноше несколько оплеух, только тогда брат Таэн затих. Татагрес как ни в чем не бывало продолжала:

– Неужели тебе не интересно, почему король отдал такой приказ?

Но Анскиере, похоже, куда больше интересовала девочка, которую он обнимал, чем то, что король собирается сделать с Килмарком, правителем острова отступников.

Молчание волшебника начало злить Татагрес, она выпрямилась и скрестила руки на груди.

– Король обещает тебе помилование за Тьерл Эннет…

– Если я освобожу демонов холода, – закончил за нее Анскиере, не поднимая головы. Татагрес удивленно ахнула, и он добавил: – Констебль, не удержавшись, рассказал мне, что король хочет выпустить демонов, чтобы уничтожить Альянс Свободных островов. Значит, король попросил тебя в этом помочь? И что он посулил тебе в награду? Богатство или власть над островом Килмарка?

Татагрес покраснела, но в ее голосе прозвучало лишь высокомерное презрение:

– Это все мелочи, тучегонитель. Я попросила у короля ключи от башни Эльринфаэр.

Анскиере вскинул голову и проговорил голосом спокойным, как море перед бурей:

– Предупреждаю, Татагрес: я не подчинюсь королю, даже если пострадают дети.

Эмиен, не выдержав, снова забился в руках матросов.

– Да испепелят тебя огни Кордейна, волшебник!

– Успокойся, – бросила юноше Татагрес.

Эмиен затих, словно получив затрещину, а Татагрес повернула голову и посмотрела на него. Волосы колдуньи сверкали подобно инею, рассыпавшись по обрамляющему стройную шею воротнику, и она вдруг показалась Эмиену очень беззащитной. Не понимая, что им играют, как марионеткой, брат Таэн внезапно почувствовал неудержимое желание защитить эту женщину… Он сглотнул и разжал кулаки, а Татагрес улыбнулась.

– Мальчик, – хрипловатым голосом проговорила она, – если Страж штормов откажется выполнить приказ короля, ты поможешь мне сломить его волю?

Эмиен задумался. Это из за Анскиере Таэн попала в беду, из за Анскиере погиб их шлюп. Такого потомственный рыбак простить не мог. Он сплюнул на ладонь и поднес кулак ко лбу.

– Клянусь. – Он встретился взглядом с Татагрес, и в его голосе зазвучала страстная ненависть. – Пусть навеки отвернется от меня удача, пусть проклянет меня море, если я нарушу клятву!

– Так тому и быть. – Татагрес сделала знак державшим юношу матросам. – Он поклялся служить мне. Отпустите его.

Матросы отпустили паренька, Эмиен вздрогнул и потер покрасневшие руки, не сводя глаз со своей госпожи.

– Мне кажется, – смущенно выпалил он, – я еще никогда не видел таких красивых женщин, как вы!..

Таэн поняла, что брат переметнулся к противнику.

– Ты позоришь имя отца! – крикнула она, и Анскиере успокаивающе сжал ее плечо.

Эмиен презрительно вздернул подбородок.

– Он погубит тебя, сестра!

Но Таэн отвернулась, уткнувшись лицом в грудь Стража штормов, и боцману пришлось силой отрывать кричащую девочку от Анскиере.

– Оставьте ее мне, – перекрыл крики сестры Эмиен. – Я ей все объясню!

Но Татагрес подала знак боцману:

– Запри ее в трюме.

Эмиен решил, что волшебница просто испытывает его верность, и не стал возражать, хотя безрассудно данная клятва уже лежала на его сердце тяжелым грузом. Юноша медлил, ожидая, пока Татагрес и ее свита покинут каюту; последним вышел матрос с факелом.

Юный рыбак опустил глаза. Боль в запястьях напомнила ему о чарах, которые все еще сковывали Анскиере, и на Эмиена нахлынула тоска по тем временам, когда он обожал Стража штормов, сам не зная почему. Эмиен помедлил в дверях, ожидая укора за то, что забыл свое детство на Имрилл Канде.