Изменить размер шрифта - +
Кто знал, какой из ключей к тайне окажется самым важным?
    Медсестра в белом форменном брючном костюме с синей отделкой, больше похожем на матроску, чем на одежду медработника, вышла из спальни с подносом, на котором лежали шприц и еще какие-то врачебные приспособления.
    — Она получила большую дозу успокоительного, — сообщила медсестра. — Будет спать до утренней операции.
    Медсестра улыбнулась Эзре и Сэму и вышла.
    — Что за операция? — спросил Эзра у отца. — Врачи поставили диагноз?
    — Не совсем. — Сэм положил рядом с собой пиджак и откинулся на спинку дивана. На кармане его сорочки была вышита монограмма, в прорезях манжеток сверкали золотые запонки. — Заражение крови. Дисфункция внутренних органов. Одно известно наверняка: она беременна.
    Эзра не слишком удивился, и его отец это заметил.
    — Ты знал? — спросил он.
    — Я знал, что она хочет все переделать в моих комнатах и превратить их в детскую.
    — Этого не должно было случиться.
    В первый момент Эзра обрадовался. Неужели его отец вовсе не намеревался заменить его новой, более совершенной моделью наследника? Но в следующее мгновение он понял, о чем на самом деле говорит отец.
    — Несколько лет назад мне сделали вазэктомию, — признался отец. — Ты тогда был подростком.
    Повисла тягостная пауза. Сэм не понимал, как это получилось, но теперь трудно было что-либо изменить, оставалось только принять удар.
    — Я сначала ей ничего не говорил, — стал объяснять отец. — Потому что какой в этом был смысл? А потом, когда я понял, чего она хочет, какие у нее планы, мне не захотелось огорчать ее. Зачем ей было знать, что я не могу ей дать того, чего ей так хочется?
    «Только этого он и не мог ей дать?» — подумал Эзра.
    — Я не хотел ее потерять, — сказал Сэм, и в этот момент Эзра понял, быть может впервые, что его отец по-настоящему сильно любит Кимберли. Что его не просто тянуло к ней, как может тянуть старика к молодой красотке. И то, что она оказалась беременна, явно стало для Сэма тяжким ударом.
    — Мне даже все равно кто… в этом виноват, — проговорил Сэм, прочитав мысли сына. — Теперь это уже не важно.
    Эзра вспомнил синяки на теле Кимберли. Теперь он был рад узнать, что его отец не имел к этому никакого отношения.
    — Все просто из рук вон плохо, — продолжал Сэм. — Единственный способ спасти ее жизнь — сделать аборт. А потом мне скажут, что у нее больше никогда не будет детей.
    — Рожу этого, и потом больше не придется рожать, — неожиданно донесся голос Кимберли.
    Эзра и Сэм обернулись. Она стояла на пороге спальни, качаясь из стороны в сторону. На ней была длинная бледно-розовая ночная сорочка, от ее руки тянулась трубочка к капельнице, подвешенной к передвижной стойке.
    Но больше всего Эзру шокировал ее живот: даже под просторной сорочкой было заметно, как он разбух. Всего лишь день назад ничего не было заметно, а сейчас Кимберли выглядела так, словно у нее в любую минуту могли начаться схватки. Когда же это произошло? И как это вообще могло произойти?
    — Ты зачем встала с кровати? — вскочив с дивана, спросил обеспокоенный Сэм.
    Эзра не мог понять, так ли шокирован отец, как он.
Быстрый переход