|
— Можете считать это моей версией постулата Паскаля. Этот термин был знаком Картеру. Французский философ рассуждал примерно так: даже если Бога нет, какой толк с этим спорить? На смертном одре спасти может только вера. Несколько секунд оба молчали. Что еще можно было сказать? А потом Эзра убрал термос в рюкзак, закрыл клапан, и стало ясно, что лучше сформулировать свои планы на сегодня они вряд ли сумеют. Картер пошел в кухню и стал рыться в ящике с инструментами. Наконец он нашел желтый фонарик и попробовал его включить. К его удивлению, оказалось, что батарейки не разряжены. А потом его взгляд упал на подставку для кухонных ножей. Этот набор подарила им с Бет на свадьбу его тетя Лоррейн. Он взял нож среднего размера с зазубренным краем и сунул его в петлю на поясе джинсов. Эзра ждал его у двери. Он заметил нож, но ничего не сказал. Картер надел кожаную куртку. Нож под ней был совершенно не заметен. В наружные карманы куртки Картер положил мобильный телефон и фонарик. Выйдя из квартиры, он запер дверь, и они с Эзрой спустились по лестнице. Оказалось, что Эзра припарковал у дома отцовскую машину. — Вы мне не сказали, что вы на машине, — пробормотал Картер, почувствовав себя подростком. — Садитесь, — сказал Эзра и вытащил из кармана электронный брелок для ключей. Картер открыл правую переднюю дверь и сбросил с сиденья газету «Дэйли рэйсинг форм». Водителем Эзра оказался примерно таким, каким и представлял его себе Картер. Машину он вел ужасно: то и дело давил на тормоза, не включал сигналы поворота. Хотя было уже почти девять часов вечера, витрины почти всех магазинов, сверкающие елочными украшениями, горели. Они еще не закрылись, шла предпраздничная торговля. И людей на тротуарах было предостаточно. Точного курса у них не было, но они посматривали по сторонам и медленно, но верно продвигались к больнице. Картер обшаривал взглядом лица пешеходов, но он вовсе не ожидал, что заметит среди них Ариуса. Это не могло произойти так легко и просто. Время от времени Эзра на что-то обращал внимание и останавливал машину. Тогда Картер выходил и осматривал то темный подъезд, то узкий переулок. Но самым страшным, что встретилось им на пути, пока был бомж, привязавшийся к ним на перекрестке. Он настойчиво предлагал свои услуги: хотел вымыть ветровое стекло. Когда они выбрались из толчеи торгово-ресторанного района и были не так далеко от больницы, людей на улицах стало заметно меньше, меньше стало и мест, где, по представлениям Картера, мог бы прятаться Ариус. Но если он надеялся разыскать его, то должен был вести себя так, как рекомендовалось в бесчисленных триллерах: нужно было начать рассуждать так, как рассуждает преследуемый тобой преступник, привить себе образ его мыслей, его взгляд на мир. Но даже если такой подход и годится, когда ты имеешь дело с серийным убийцей и психопатом, то какой от него толк, когда ты собираешься выследить падшего ангела? «И как можно привить себе, — гадал Картер, — образ мыслей падшего ангела?» Когда они подъехали к углу улицы напротив больницы, Картер не смог удержаться и посмотрел на шестой этаж, где находилась палата Руссо. Даже из машины была хорошо видна дыра в стене, наспех заделанная толстым пластиком. Кто станет очередной жертвой? Он осознавал, что подходит вплотную к линии огня. Но это пугало его гораздо меньше, чем то, что Ариус может каким-то образом разыскать Бет, что именно ее он выслеживал в тот день, когда она наткнулась на него и подъезде их дома. Дул ветер, неся мусор вдоль по улице. Большой деревянный рекламный щит на тротуаре рядом с машиной громко потрескивал. Картер выглянул в окно и чуть не рассмеялся. |
