На лету схватился за металлическую трубу и вцепился в неё, как в свою последнюю надежду на спасение. Руку едва не вывернуло из сустава — настолько силён оказался рывок, но я всё-таки не сорвался вниз.

Балку неожиданно провернуло, и я с размаху впечатался спиной в прочное стекло высотки. Не разбил, потому как такое стекло выбить даже моей тушей нереально.

Кое-как удержался, вцепился второй рукой в балку. Скользкая, тварь! Надо… Зараза, надо… Или уцепиться покрепче, или стекло расколотить всё-таки…

Пистолет в кобуре, на поясе за спиной свёрнутый трос с карабином. На конце флагштока набалдашник — по идее можно, зацепиться… Но окно предпочтительнее.

Осторожно, стараясь на всякий случай особо не раскачивать балку, я вытянул пистолет из кобуры, нацелил в окно, отвернулся и сделал выстрел. Затем ещё один. В стекле появились два отверстия от девятимиллиметровых пуль с окружении густой паутины трещин, но и только. Осторожно двинул стекло ботинком, добавил рукоятью пистолета — никакой реакции. Крепкое, блин!

Размахнулся рукой чуть шире… И тут балка опасно задрожала и начала понемногу проседать вниз.

Ах, ты!..

Спешно затолкал пистолет за пояс, и схватился за карабин, вытягивая за него сложенный трос. Щелчок, карабин закреплён на флагштоке, и тут же балка резко просела вниз. Левая рука проскользила по гладкой металлической поверхности, и я сорвался вниз.

Пролетел полтора десятка метров, меня резко дёрнуло, и я повис на тросе. Слава Богу, балка выдержала. Хотя бы этот рывок…

Повис я лицом вверх, извернулся и посмотрел вниз. До земли было метра три. Это уже нормально, это уже не смертельно…

Новый рывок, я просел на полметра вниз и вгляделся вверх повнимательнее. Флагшток сгибался и выворачивался из стены.

Новый рывок, и я лечу вниз — прямо на нагромождении каменных обломков около проломленной стены.

Сильный и болезненный удар сотрясает до самых костей, до крови прикусываю губу, в глазах темнеет, в ушах звенит. Но тело вроде бы слушается, так что, кажется, ничего себе не переломал… Если бы переломал, то это был бы конец.

Перед глазами — мутная пелена. Но в воздухе наверху что-то мелькает… что-то… летящее вниз…

Из последних сил резко откатываюсь в сторону, и отползаю в сторону сожжённой машины. А туда, где я был мгновение назад, со звоном ударяет упавший сверху кусок флагштока и отскакивает в сторону. Остался бы на месте — эта хрень пробила бы мне череп или переломала все рёбра, несмотря на бронежилет…

В глазах темнеет. Приваливаюсь затылком к горячему металлу разбитой машины. Надо мной кусок голубого неба в окружении покосившихся высоток и нависающих песчаных гор.

Сознание гаснет.

34

…Я перебежал до куска бетонной стены и укрылся за ним, унимая тяжёлое дыхание. Следом за мной вырос короткий частокол песчаный фонтанчиков, выбитых пулями.

Перезарядил «скар», откатился в сторону. Ещё одна короткая очередь мне вслед.

Кажется, я теперь знаю, где он сидит… Вопрос только в том, как его достать?

В подствольнике — последняя граната, ручных уже не осталось — все потратил. Тратить, не тратить? Вопрос покруче дилемм Гамлета или Чернышевского…

Ладно, поехали.

Высунулся из-за укрытия, зажав приклад винтовки под мышкой и выпалив из гранатомёта.

Мощная отдача подбросила дуло «скара» и слегка развернула меня вбок. В воздухе мелькнула смутная тень, а затем около стоящего метрах в тридцати впереди сожженного «хамви» послышался глухой хлопок, и распустился желтоватый цветок дыма и поднятого взрывом песка.

В сторону откатилась человеческая фигурка, сжимающая в руках автомат.