— Сообщить? — переспросила она.

— Я не сказал тебе, куда отправляюсь.

— Я думала, это тайна.

— Да, тайна, но я тебе доверяю, — уверенно заявил Йен.

Глаза Маргарет округлились.

— Правда?…

Йен даже устыдился — так много совершенно искреннего недоумения было в ее голосе.

— Да. Я хочу, чтобы на этот раз все было по‑другому. — Йен хотел, чтобы жена наконец стала частью его жизни — всей его жизни.

Он сделал глубокий вдох. Было не так‑то легко произнести вслух то, что он привык держать в тайне.

— Джон Лорн снова создает проблемы. Ходят слухи, что его людей видели в наших местах. Они вымогали у арендаторов деньги. Мы имеем все основания думать, что теперь он отправится в свои прежние земли в Аппине. Там мы рассчитываем устроить для него ловушку. Быть может, нам удастся узнать, что они замышляют.

Маргарет не требовались подробности. Сути было вполне достаточно. Более чем достаточно. И получалось так, что Йен в общем‑то не нарушил клятву, которую дал Брюсу. Он ничего не сказал жене о шотландской гвардии, зная, что кузен этого не одобрит.

Йен собирался серьезно поговорить с Брюсом при следующей встрече. Или кузен освободит его от клятвы, или он, Йен, покинет шотландскую гвардию. Тайна, касающаяся его роли в тайной армии Брюса, была слишком велика, чтобы вечно утаивать ее от жены. Ей не нужны всевозможные подробности, но все равно она должна была знать, чем он занимался.

Маргарет права. У него долг не только перед кузеном, но и перед ней. При определении системы ценностей Йен раньше не ставил жену на первое место, но теперь намеревался эту систему пересмотреть.

Он постарался внушить жене серьезность полученной ею информации.

— Никто не знает того, что я тебе сказал, Маргарет: только ты и участники миссии. — Йен даже отца не посвятил в детали. — Мы стараемся держать свои дела в тайне. Чем меньше народу о них знает, тем меньше вероятность неудачи.

Маргарет прикусила губу. Теперь она казалась встревоженной.

— Это будет очень опасно?

— Мы не собираемся делать ничего такого, чего не делали бы уже сотни раз до этого. Не стану лгать, опасность безусловно существует, но… не такая уж большая. Ее существенно снижает элемент внезапности. — Йен ухмыльнулся. — Лучше быть пиратом, помнишь?

Маргарет улыбнулась.

— Кажется, игра называлась «Горцы и викинги». Кто из них пираты?

— И те и другие, — усмехнулся Йен.

Маргарет рассмеялась, и Йен поцеловал ее в губы. Когда же она обняла мужа за шею и прижалась к нему, последовал второй поцелуй, который перерос в нечто большее. Йена охватила неудержимая страсть, которая требовала немедленного удовлетворения. Он уже хотел повалить жену на сено за ее спиной, но вовремя опомнился. Его ждал Кэмпбелл!

Не без усилий Йен отстранился.

— Мне пора.

Маргарет кивнула. Она выглядела слегка ошеломленной. Ее веки были тяжелыми, зрачки черными, губы красными и немного припухшими, а дыхание неровным… О боже, когда‑нибудь эта женщина его убьет.

Йен пошел к выходу из конюшни, но Маргарет окликнула его.

— Йен!

Он остановился и обернулся.

— Спасибо, Йен.

Улыбку, появившуюся на лице жены, он не забудет до конца своих дней. Она казалась драгоценным бриллиантом, только была для него стократ дороже.

— Я люблю тебя, — тихо сказала жена.

Восхитительное тепло разлилось по всему телу воина, подарив ему чувство глубочайшего удовлетворения, какого он никогда еще не испытывал.