Заправка – в сотне метрах от берега. Кроме допотопного «запорожца» и грязного грузовика – ни одной машины. Внимательно огледевшись, парни подхватили канистры и поспешили к вагончику, приспособленному под кассу.

– Сорок литров, – потребовал Пантелей, подавая деньги. – С какой колонки брать?

– Вторая во втором ряду, – невесть чему рассмеялась пухлощекая девица. – Канистры на себе потащите, или попросите подвезти дедка? – кивнула она на «запорожец». – Если порешили просить – поторопитесь, вот вот отчалит…

Наверно, порешила дать подзаработать знакомому? Ничего предосудительного. Но просить означает обратить на себя внимание, «засветиться». С правилами конспирации и Пантюша, и Валерка знакомы в основном из приключенческой литературы. Но хватило ума не рисковать.

– Мужики здоровые – дотащим.

В это время к заправке подрулил шикарный «опель». Из него выбрались трое парней и направились к пенсионеру. Один – с «фронта», двое зашли с «флангов».

Назревала разборка. Не с беззащитным стариком, похожим по на гоголевского Тараса Бульбу. Из «запорожца» вылез человек среднего возраста с широко расставленными глазами и приметным шрамом, пересекшим лоб. Старик водитель остался сидеть за рулем – вцепился в него, как омоновец – в автомат, побледнел.

К пассажиру «запорожца» и подошли парни.

– Здорово, фрайер.

– Здравствуйте, коли не шутите.

Похоже, мужик знает, чем грозит ему нежданная встреча. Прижался спиной к машине, одна рука – в кармане брюк, вторая – под накинутой на плечи легкой курткой. Но держится спокойно и уверенно.

– Гони баксы! – потребовал главарь шайки. – Если не хочешь неприятностей – раскошеливайся.

Мужчина недоуменно пожал плечами, сдержанно усмехнулся.

– Откуда им взяться? Не от сырости же? И потом – за какие услуги я должен рассчитываться?

Пантюша поставил на бетонную плиту наполненную канистру, подставил под пистолет вторую. А сам глаз не сводит с парней, прислушивается к сложным переговорам, которые вот вот перерастут в столкновение.

Валерка тоже насторожился. Оружия у них с Пантелеем нет, голыми руками с такими мордоворотами не справиться. А сделать вид, что ничего не видишь и не слышишь, не позволяет совесть. Она, эта треклятая совесть, имеется у всех без исключения людей, но у одних – атрофированная, превратившаяся в едва прослушиваемый звоночек, у других – овладевшая сознанием, придавившая все другие чувства.

У Пантюши – второй «вариант». Всегда и везде доказывает правоту и милосердие. Как принято выражаться, во всякой бочке затычка. За что и зарабатывает плюхи, ходит с синяками на душе, нередко, – на физиономии.

У Валерки совесть искусственно подавленная, едва слышно «мяукающая». Главное для него – собственная безопасность и собственное благополучие. Вокруг слишком много нищих и страдальцев, всех не облагодетельствуешь. К примеру, мужика со шрамом, которого сейчас ограбят и изобьют.

– Не бери на понт, фрайер. Два часа тому назад видели у тебя целую стопку. Поделись – цел будешь.

Пенсионер поспешил спрятал голову под передней панелью машины, кассирша захлопнула окошко и нырнула под стол. Видимо, оба знакомы с нынешними нравами и приемами, знают, как легко могут пострадать при разборках невинные люди.

Несмотря на далеко не богатырское телосложение, первым открыл боевые действия пассажир. Резкий удар ногой в пах заставил главаря взреветь дурным голосом и обоими руками ухватиться за пострадавшее место. Но «правофланговый» налетчик не растерялся – бросил мужчину со шрамом на капот машины.