– Ах, вы, паскуды, нелюди, мать вашу… вдоль и поперек! – заорал Пантюша и, оставив канистры, бросился на выручку. – Я покажу вам разбойничать, стервы!

Валерка подзадержался – стоит ли подвергать себя опасности избиения? – но быстро оправился, подхватил лежащий неподалеку арматурный прут и последовал примеру Пантелея.

– Ну, что вы, парни, – пятясь, забормотал главарь. – Мы просто решили побазарить…

Огромный кулачище слесаря заткнул ему пасть. Валерка приложился арматуриной по заднице его кореша.

Обстановка изменилась. Налетчики позорно отступили к «опелю», нырнули в салон. Машина умчалась.

– Знакомиться нет времени, – торопливо оценил ситуацию Пантюша. – Сейчас нелюди возвернуться с подкреплением.

Он подхватил канистру, взглядом приказал Валерке взять вторую. Мужчина немного замешкался, но, видимо, понял: спасение – в ногах. Инвалидная машина не спасет – куда ей против скоростных «опелей» и «мерседесов», мигом достанут! Бросив старику водителю оговоренную плату, он побежал вслед за спасителями. «Запорожец» рванул в противоположную сторону, водитель грузовика последовал его примеру.

Когда лодка вырулила на стремнину, к берегу подкатили сразу три легковушки. Из них вывалилось «подкрепление». Над речной гладью загремели блатные угрозы и непечатные сравнения, прозвучало два выстрела.

– Ходу, Пантюша, ходу!

Валерка испытывал непреодолимое желание растянуться на дне лодки, набросить на себя брезент. Его остановило спокойствие Пантелея и пассажира. Первый рулил, второй презрительно смотрел на беснующихся на берегу бандитов. Будто они оба заговорены, пули либо огибают их, либо отскакивают, не нанося вреда.

Что с ним происходит? Трусость? Валерка ужаснулся позорному для молодого парня предположению, но тут же поправился: нет, элементарная осторожность, свойственная всем культурным людям. Размахивать кулаками, стрелять друг в друга, по его мнению, свойственно умственно отсталым человекообразным, к числу которых он не собирается себя причислять.

– Не трусь, паря, теперь не достанут, – с едва прослушиваемой насмешкой произнес Пантюша. – Побесятся и успокоятся.

– Плохо вы знаете бандитов, – возразил пассажир. – Всех поднимут на ноги, вышлют наперехват лодки. Поэтому не мешает поторапливаться… Кажется, пора нам познакомитться… Гордеев Николай Николаевич.

Пришлось тоже представиться. Валерка – Сомовым, Пантелей – настоящей фамилией. Местожительства, профессии ни к чему, они ничего не прибавят и не убавят.

– Куда едете? – поинтересовался Пантелей.

– Путешествую в свое удовольствие. Звучит, понимаю, странно – в наше скорбное время на жизнь нужно зарабатывать, а не путешествовать. И все же… Кажется, пора прекращать глупое занятие и возвращаться в Москву… А вы?

– Парня в Темрюк провожаю, – коротко ответил слесарь и прочно замолчал.

– А из Темрюка?

По всем законам общения отвечать на этот вопрос положено Валерке. И он решил сказать правду. А чего, собственно, ему бояться? Николай Николаевич такой же беглец, подвергается такой же опасности. Не об"единиться ли им? Высадит Пантюша пассажиров в Темрюке, представит Валерку другу дяди Федора и… уедет. Останется Чудин один, а дорога до Москвы не кончается в Темрюке либо в Таганроге…

Одиночество вообще страшная штука, а когда знаешь, что тебя преследуют – страшная вдвойне. Нет, нет, принятое решение оправдано и целесообразно.