Но внешне изображал понимание и готовность немедля выполнить любое поручение. Естественно, не безвозмездно. Прокручивал в голове услышанное, выделял в нем беспокойные нюансы. Похоже, больно прищемили хвосты зарубежным радетелям, вон как их посланец выкручивается, какие соловьиные трели запускает!

– Нас беспокоит ваш Президент и премьер… Мы не может допустить не только их отстранения от должности, но даже понижение имиджа. Слишком много они сделали для свободы и демократии, для укрепления прав человека, – продиктовал Шютцер, впервые взглянув в лицо собеседнику. – Слишком большие усилия приложили для сближения России с демократическим миром!

Болтай, болтай, хитрован, улыбался про себя агент, знаем мы твои заботы о российских проблемах. О собственном кошельке печешься, мертвяк, нахапал, небось, в России по дешевке заводы, здания, фермы, вот и боишься – отберут. Единственная защита – подсаженная на троны нынешняя власть.

– Я вас понимаю, – Николаев вставил в монолог хозяина короткую фразу. – Что поручается мне, несчастному банкиру? Не лучше ли привлечь Службу безопасности?

Разведчик пренебрежительно отмахнулся. О какой Службе безопасности можно вести речь, когда она, не без подсказки из за рубежа, обескровлена, общипана на подобии разделанного петуха, которого вот вот опустят в кипящую воду? Что возьмешь с российских контрразведчиков, когда сотрудники иностранных спецслужб чувствуют себя в Москве, как дома? Вот, к примеру, они, не таясь и без особенной конспирации, откровенно беседуют не в лесу или в Богом забытой деревушке – в столице, неподалеку от «бдительной» Лубянки.

– Вам необходимо задействовать все свои связи, использовать находящиеся под вашим контролем силы для розыска компромата. В ближайшее время мы надеемся получить от вас упомянутые досье… Прошу проникнуться важностью этого… поручения.

Хорошо еще, что догадался смягчить выражение: вместо «приказываем» – «поручаем». Собствеенно, смысл один и тот же, можно не вдаваться в тонкости.

– Уже проникся, – с готовностью отрапортовал Николаев. – Только мобилизация всех моих сил и средств потребует немалых затрат.

Он едва удержался от международного жеста – потирания двух пальцев. Дескать, хотите получить дискеты, вознамерились спасать своих ставлеников – платите. И не в «деревянных» рублишках – в валюте: долларах либо марках. Иначе не будет ни «сил», ни «средств» – одни обещания и посулы.

Щютцер одобрительно улыбнулся, сверкнул вставной челюстью. Ему нравятся деловые люди, подкупает их откровенная жадность, стремление максимально нажиться даже на примитивном дерьме.

– Сумму гонорара обговорим позже. Можете быть уверенным – не поскупимся. А сейчас введите меня, пожалуйста, в суть проблемы. Мельком слышал – дискеты с записями компромата украдены какой то секретаршей какого то советника Президента. Насколько это соответствует действительности?

Осторожно, подбирая обкатанные, мало о чем говорящие фразы, Николаев принялся вводить хозяина в оперативную обстановку. Из многословной информации резиденту стало известно то, что он отлично знал и без дорогооплачиваемого агента. Секретарша спряталась в плавнях? Где именно – молчок. С ней путешествует молодой парень, не то любовник, не то родственник? Откуда взялся, чем занимается – ни слова. Из множества предпринятых мер Сергей Степанович выбрал самые безобидные: направлены в плавни боевики, ведется наблюдение издали, со дня на день ожидаются результаты.

Вот и вся добыча.

Многоопытный разведчик не успокоился на крохах добытого – принялся расковыривать едва наметившуюся щель, донимать собеседника множеством дополнительных вопросов. Николаев, нехотя, выкладывал затаенное. Медленно, осторожно, но все же открывался.