|
– Не уходите, Райдер, останьтесь, – сказал Сэмюель Грэйсон. – Мы уже все выяснили. Вы были правы, София отказала мне. А посему я вынужден оставить вас. Я намереваюсь сейчас поехать в Монтего Бей и выяснить, какие действия собирается предпринять Шерман Коул. Может быть, поймали Томаса, и нам тогда будет легче объясняться с судьей. До свидания. Райдер не вымолвил ни слова, пока управляющий не вышел из комнаты, а когда тот исчез, почувствовал необыкновенное облегчение, словно у него гора с плеч свалилась. Он не хотел задумываться над причинами этого радостного чувства и вместо этого занялся разглядыванием Софи. В простеньком платьице, босоногая, она выглядела маленькой, беззащитной девочкой. – Признайся, Софи, – сказал он, – эти миленькие платья, которые я привез тебе из Кэмил холла, ты носила еще до начала своих знаменитых любовных приключений? София, услышав это язвительное замечание, напряглась, ее руки непроизвольно сжались в кулачки, глаза сузились, и в них появилось недоброе выражение, однако очень быстро она справилась с собой и ответила Райдеру одной из очаровательнейших улыбок, имеющихся у нее в запасе: – Ну разумеется, Райдер, они сохранились с того времени. Тебе они не нравятся, да? Я ведь не выгляжу в них взрослой вульгарной женщиной, правда? Но что же прикажешь мне делать? Ты выбрал именно эти наряды, я их и ношу. Почему тебя смущают эти скромные платья? Представь, что на мне надето вызывающе яркое одеяние, открытое чуть не до талии, в котором я встречала тебя в тот памятный день. Подойди, не бойся, ты же мужчина, сдерни платье с моих плеч, как тогда, в саду, помнишь? Докажи свою силу и власть надо мной! Знаешь, при одной мысли о том, что ты так сделаешь, я начинаю дрожать и бояться! Ты можешь приласкать меня, склонить мою голову себе на плечо, обнять… В чем дело? Ты не горишь желанием заключить меня в свои жаркие объятия? Странно. По моему, ты должен похвалить меня, разве я не спасла от позора нашего благородного, великодушного Грэйсона, который, забыв о благоразумии, собирался на мне жениться? Райдер, не в силах дольше слушать этот издевательский монолог, громко чертыхнулся и почти крикнул: – Прекрати! Немедленно прекрати это безобразие! – Безобразие? Ты вдруг перестал думать обо мне как о распутной женщине? – Да. Или нет. Не знаю. Черт тебя побери с твоими вопросами. – Это управляющий заставил тебя переменить обо мне мнение? – Нет. София, по собственной инициативе принявшаяся играть ненавистную ей роль, чувствуя, что ее выдержки надолго не хватит, стремительно бросилась к балконной двери, шепча в ужасе: – Господи, что будет, если я беременна? Райдер, догнав ее на балконе, успел услышать эту фразу и, не скрывая удивления, спросил: – Ты что, никогда не думала о возможности беременности, когда встречалась с мужчинами? Ты предохранялась? – Нет. Какое дикое недоразумение! Если София окажется, несмотря на все его опасения, в интересном положении, ребенок будет не от Райдера, потому что Райдер не был с девушкой близок. А если она утверждает, что до него была девственницей, то что же? Произошло непорочное зачатие? Бред какой то. Собственно говоря, Райдеру следовало признаться Софии, что ничего в ту ночь не произошло, но он не признался. Не признался из боязни, что, узнав об этом, девушка согласится выйти замуж за Грэйсона. Вместо того чтобы открыть ей правду, Райдер спросил: – Когда у тебя была последняя менструация? София, услышав слово «менструация», в ужасе отпрянула от Райдера, словно он сказал что то непотребное, молча постояла и, не прощаясь, убежала, оставив его размышлять над ее странным поведением. Четырьмя часами позднее вернулся взволнованный, растрепанный и потный Сэмюель Грэйсон и прямо с порога начал рассказывать новости Эмилю и Райдеру, которые вышли встречать его: – Завтра утром Шерман Коул собирается извлечь из могилы труп Берджеса. |
