— Вы заплатили за мои поиски. А платой за журналы служила методика, с которой вы меня решили надуть.

— Зачем же сразу надуть? — заюлил он. — Скорее всего, я ошибся, взял не то, что собирался. Эти старинные потертые брошюрки очень похожи друг на друга.

— Тогда вам не составит труда взять в следующий раз то, что собирались. — Я улыбнулся с видом: «За дурака меня держите, милейший?» — Скажем, завтра?

На вожделенные журналы Кочергин смотрел со страстью, которой с его стороны наверняка никогда не удосуживалась ни одна из женщин. Еще бы: он подержал их в руках, прочувствовав своими, — и внезапно добычу выдернули из пасти и собираются унести.

— Я улетаю по делам на неделю, — неохотно сказал он, не отрывая взгляда от пакета и непроизвольно облизываясь. Выглядело это не особо привлекательно, даже если не лезть под его личины: все-таки Кочергин ни в каком обличье не напоминал котика.

— Тогда до встречи через неделю?

Я встал и засунул пакет под мышку, что перекосило физиономию собеседника, но заставило заработать его мозги в ускоренном режиме.

— Подождите… Я уже настроился на то, что поработаю с документами.

— Ничем не могу помочь. Нет оплаты — нет журналов.

— Возможно вас устроит залог? Через неделю я подъеду и передам вам методику, вы вернете мне деньги.

Я сделал вид, что задумался.

— И какой размер залога вы предлагаете?

— Скажем, тысяч пятьдесят?

— Издеваетесь? Я бы подумал, если бы вы предложили столько же миллионов. Уверен, с пятьюдесятью тысячами вы расстанетесь без душевного трепета.

— Эко вы загнули, пятьдесят миллионов… — с намеком протянул он.

— У вас есть выбор: платить пятьдесят миллионов сейчас или принести то, что вы обещали, через неделю. Я о вас ничего не знаю, даже телефонного номера. Остановить от обмана вас могут только деньги.

Он постучал пальцами по столу, как будто на что-то решаясь, затем сказал:

— Я должен посоветоваться.

— Советуйтесь — согласился я и сел за стол. — Только недолго.

Он выскочил из-за стола как будто у него под задницей вспыхнул вулкан и помчался на улицу. Не доверяет своей способности ставить защиту от прослушивания. И правильно не доверяет, но мне расстояние не преграда.

Я отправил заклинание, аккуратно пролезшее под купол от прослушивания, который Кочергин выставил сразу же, как вышел.

— Егор, у нас проблема. Пацан вконец оборзел.

— Что на этот раз? — раздался еле слышный, но хорошо узнаваемый голос Глазьева.

Я немного подкорректировал заклинание, чтобы слышать его не напрягаясь. Проверил, что запись разговора не прервалась и идет полным ходом. И сам переслушаю, и Ефремову будет что дать.

— Он засек, что я фальшивку притаранил, и собрался уходить вместе с журналами.

— А я тебя предупреждал…

— Предупреждал он. Я очень хорошо умею принудительно старить документы, но этот тип откуда-то узнал заклинание по восстановлению образа. Короче, он собрался уходить вместе с журналами. Я их уже в руках подержал. Егор, это бомба.

— Неужели?

— Точняк. Даже если не подставлять Елисеева и все оставить себе, мы все равно будем в выигрыше.

Мы с Глазьевым скептически хмыкнули одновременно.

— Ты просто не видел. Там куча записей, схемы, — возбужденно зачастил Кочергин. — Все расписано от и до. Ты же помнишь, Вишневский тот еще аккуратист был. И все это Елисеев выдернул у меня из рук, сгреб в пакет и собрался уходить.