|
Переночевал он на матраце в баре, как уже бывало не раз. Утром помог отправить пустые бутылки, около одиннадцати перекусил, сел в автобус на Тулон, а там, напротив вокзала, сыграл партию в занзи с каким-то арабом. Он томился. Ему очень хотелось знать, что слышно в Ницце, и, дотянув до трех часов, он, не в силах больше выдержать, вскочил в автобус, который шел только до Сен-Рафаэля. На бульваре ему показалось, что он узнал машину одного из англичан, но не обратил на нее внимания и запомнил только, что над номером стояли буквы "G. В.". Он мог бы в тот же вечер вернуться в Ниццу, но попал на праздник, танцевал, познакомился с молоденькой гостиничной горничной, от которой пахло чесноком, и не расставался с ней до двух ночи, так и не добившись того, на что рассчитывал. На этот раз Луи заночевал в гостинице. Утром побрился и в одиннадцать, оказавшись в Ницце, бодрым шагом, с напускным спокойствием направился к вилле Карно. Ключ от квартиры был у него. Войдя в парадную, он не заметил консьержки, которая редко сидела у себя. Поднялся наверх, не встретив никого из жильцов, услышал знакомый голос Нюты, разучивающей "Колыбельную" Шопена. И тут же, едва открыв дверь, он почувствовал страшный запах и с беспокойством остановился, обнаружив в комнате полный беспорядок: выдвинутые ящики, кучу разных вещей, валяющихся на ковре. Войдя в спальню, он еле сдержал крик. На неубранной постели лежала Констанс в короткой рубашке, с перерезанным горлом и пятнами крови от груди до бедер. Первым его побуждением было открыть окно, потому что запах был невыносимым, но он тут же передумал и решил бежать. Поспешно вышел, забыв запереть дверь на ключ, кубарем слетел с лестницы и очутился на улице, стараясь овладеть собой, идти как все, дышать нормально. Шел он долго. Прежде всего нужно было покинуть опасную зону. Ему очень хотелось пить. В горле пересохло. Но только в конце проспекта Победы он осмелился зайти в бар и заказать аперитив. Малыш Луи видел себя в зеркале между бутылками. Он пока ни о чем не думал, только пил, и аперитив показался ему таким же мерзким, как воздух в комнате. Он не удержался от гримасы. Хозяин удивился: - Невкусно? - Дайте чего-нибудь другого. Коньяку или рому. - Что же все-таки дать, ром или коньяк? Ему удалось улыбнуться. Очень глупо выдать себя эксцентричным поведением в баре, где хозяин тоже малость соображает. - Я чуть было не угодил под трамвай, - объяснил он. - Меня здорово стукнуло. - Такое же случилось на прошлой неделе как раз у нашего дома. Старуха попала под трамвай, ей отрезало голову. Он так нервничал, что тут же подумал, не сказал ли хозяин это с умыслом. Может быть, все уже знают об убийстве Констанс. Выйдя из дома, он даже забыл оглядеться, чтоб проверить, нет ли ловушки. А ведь выслеживать его могли. Он встал и выглянул на улицу, но причин для беспокойства не обнаружил. - Ну, как ром, хорош? - Очень. Спасибо. Налейте еще. - Луи выпил залпом и вытер рот. - Сколько с меня? Он пошел в направлении, противоположном вилле Карно, и вздрогнул, очутившись напротив Дворца правосудия, такого же безлюдного, как на открытке. Добравшись наконец до тенистой улочки, он уселся за круглым столиком на террасе кафе, рядом с зеленщиком, и попытался собраться с мыслями. Преступление, конечно, совершил Жэн! В этом он не сомневался. |
