Ник прервал взгляд со старика на его усталых и оборванных солдат с небрежными повязками и захваченным оружием. Внезапно он ощутил жалость к ним.

– Вы действительно надеетесь опрокинуть Мандат?

– У нас были поражения и потери, – вздохнул О'Банион. – Тысячи отважных астеритов отдали жизнь за свободу. Мы потерпели поражение в Палласпорте при штурме правительственных зданий. Наше восстание подавлено везде, кроме Обании. Его усталые глаза с опаской поглядели на темное небо над крепостью. – Сейчас, – смущенно добавил он, – флот Мандата, вооруженный всем военным арсеналом планет, идет сюда. У них есть космические пушки, атомные ракеты. Они хотят загасить нашу искорку свободы, – он вызывающе распрямил плечи и сурово сказал: – Но мы еще им еще покажем!

Все еще глядя на небольшую кучку усталых людей, Дженкинс возразил:

– Но эти шахтеры не могут выстоять против космических ружей и атомных ракет.

– У нас сейчас есть более мощное оружие, – с гордостью заявил О'Банион. – Партия готовит наш собственный флот, вооруженный сити…

– Что?! – Дженкинс вздрогнул и уставился на серое лицо О'Баниона.

Неужели это и есть разгадка предательства на Фридонии? Он настойчиво спросил:

– Где вы взяли сити‑оружие?

– Это секрет руководства, – О'Банион покачал седой головой. – Но брат Стоун обещал, что наш флот разгромит силы Мандата самоходными сити‑ракетами. И мы сможем удержать первую цитадель Республики Свободного Космоса.

Дженкинс удивленно прошептал:

– Кто это брат Стоун?

Великан смущенно отвел глаза. – Пожалуйста, забудь это имя, – умолял он. – Я не должен был произносить его. Но я доверяю тебе, Ник. – Он понизил голос: – Брат Стоун – это партийная кличка нашего вождя, он обеспечил нам победу, несмотря на все неудачи.

Дженкинс взял О'Баниона за руки.

– Ты можешь доверять мне, – подтвердил он. – Но наш завод на Фридонии мог сделать больше для свободы астеритов, чем брат Стоун и его сити‑ракеты

– если бы мы могли запустить его.

Я уже достал необходимый кондюллой. Я хочу запустить завод – сам, если никто из инженеров не сможет помочь, – он сжал руку О'Баниона. – Можно я улечу? Прямо сейчас?

Тусклые глаза О'Баниона разглядывали темное небо.

– Я не вправе отпустить тебя, – наконец сказал он. – Лучше подожди «Завоевателя». Там высшие партийные деятели, – может быть, сам брат Стоун. Я доложу ему о тебе.

– Но у меня нет времени, – запротестовал Дженкинс.

Он ничего не сказал о том, что должен умереть, да были и другие причины для спешки.

– Может, ваш брат Стоун блефует, – в отчаянии предположил он. – Может, у него нет сити‑оружия? Почему он тогда допустил столько поражений астеритов? Он опять схватил руку О'Баниона: – Вы отпустите меня?

– Не могу, – великан с сожалением покачал головой. Брат Стоун требует партийной дисциплины. «Завоеватель» будет здесь через десять минут.

Увидев упрямое выражение лица старика, Дженкинс неохотно сдался.

– Хорошо, – сказал он. – Я подожду. В любом случае, мне нужно навестить моих друзей в госпитале.

Ему не хватало спокойной рассудительности Джима Дрейка и умелых рук его могучего сына, ему нужен был необычайный талант малыша Роба Мак‑Джи, отвага и знания всех остальных инженеров.