— Ты вызвал шлотов по его подсказке? — мне не нужно было быть провидицей, чтобы догадаться об этом.

— Да. Но он не назвал цену, — минутная пауза и крик боли, — она оказалась непомерно высокой, — и новый крик, — Непознанный! Его речи сладки и велеречивы, если он избрал жертву, ему не противостоять.

— Но ты же сумел?!

— Я думал, что да, но нет, он обвёл меня вокруг пальца, выбрав себе другую марионетку. Моя супруга, моя… — вздрогнувшие от страдания плечи…

— Кто он, этот слепец? Я уничтожу его.

— Это не возможно, он есть тьма… — стон боли, — смерть, прошу… — если бы мумия могла рыдать, нас бы давно залили потоки слез, но даже этого ей было не дано…

— Разрушь его, Тёрм… Пожалуйста.

В этой груде костей не осталось ничего, кроме вековой пыли. Его как и Непознанного нельзя было убить, но его можно было разрушить, развеять в мелкую пыль.

— Хорошо, — на скулах Терма заиграли желваки, он взял отставленный в сторону молот, — отвернись.

Я пожала плечами, но отвернулась. Удар, звон разлетающихся осколков и короткий, как вскрик, вздох облегчения. Всё кончено, надежд больше нет. Но мы будем бороться. Мы будем бороться до самого конца.

— Нам надо уходить, — камерлинец взял меня за плечи и повернул к себе лицом. Мой взгляд скользнул вниз к полу. Там не было ничего, кроме разбитого в щепы ящика и покрывавшего его толстого слоя пыли, — я думаю, что скоро все маги соберутся во дворце.

— Что мы будем делать, Тёрм? Шлоты не остановятся, пока не будет уничтожен последний из живущих.

— Мы что-нибудь придумаем, обязательно что-нибудь придумаем, — уверял он, гладя меня по волосам. Ох, как бы я хотела ему поверить… — Поспешим.

— Думаешь, у нас есть шанс уйти отсюда живыми?

— Нет, — на этот раз Тёрм посчитал лукавство излишним, — но мы попробуем.

— Мы умрём с честью, — я поцеловала Тёрма в щёку.

— Ага, — сказал он, развернулся и зашагал к выходу из подземелья. Я кинулась за ним следом.

Мы поднимались вверх, перескакивая через ступеньки, и даже не надеялись успеть к выходу раньше тайпрамиров. Но нам хотелось встретить их с гордо поднятыми лицами, глядя на солнце, а не здесь, в темных и узких коридорах лабиринта. Мы бежали вперёд, ни разу не остановившись, чтобы отдышаться. Я слышала, как за нашей спиной трещат и осыпаются каменные стены, как рушится, не выдерживая внезапно свалившегося на него давления, фундамент, как само здание, стонет и покрывается трещинами, как расползается, истаивает в ничто удерживавшая его магия.

— Дай руку, — потребовал Тёрм, увидев, что я начала отставать. Наши ладони соединились, я почувствовала исходящую от Тёрма волну нежности и… мы побежали дальше.

Королевский дворец рухнул, едва мы выскочили на дворцовую площадь. Продолжая бежать, я обернулась на грохот падающего строения, и мне показалось, что в одном из окон мелькнула худенькая фигурка королевы Эвиль, но в следующее мгновение окно закрыло рухнувшим вниз балконом верхнего этажа. Всё скрылось в ужасающе-сером облаке пыли.

В самом центре площади Тёрм вдруг остановился как вкопанный, я едва успела притормозить, чтобы не врезаться ему в спину. Прямо перед нами разверзлась огромная чёрная воронка. В растерянности я отпустила руку друга и даже отступила пару шагов назад. Мы ждали нечто подобного, но всё же её появление стало для нас неприятной неожиданностью, за грохотом падающих вниз перекрытий не было слышно шипящего звука открывающегося портала.