|
И не мудрено – на оборудование этой части дома по последнему слову техники Грей потратил гораздо больше денег, нежели на то, чтобы покупать Дженни наряды, украшения и возить ее на прогулки в Воксхолл гарденс и в оперу. Особняк Сент Сайров 7 апреля Интересно, чем же все таки все это время занимаются его тетушки? Грей просто терялся в догадках. Со дня прибытия он видел их всего дважды, и оба раза за обеденным столом. При этом Матильда была одета в черное платье образца 1785 года, лишенное украшений и с толстенным корсетом. Ее густые, удивлявшие белоснежной сединой волосы были убраны в узел на макушке. Что до тетушки Мод, то она щеголяла в самом современном туалете с завышенной талией и многими слоями красновато коричневого шелка, прикрывавшего впалую грудь. Каждый раз барону сообщали все новые душераздирающие подробности о пожаре и о потопе, из за которых дом двух старых леди пришел в весьма плачевное состояние. Он также узнал о том, как злокозненный викарий Мортимер завлек Матильду за ризницу и хотел украсть у нее поцелуй в ту минуту, когда пономарь зазвонил в колокол, а потом попытался похлопать ее пониже спины. В оба вечера по завершении обеда барону так и не удалось спокойно посидеть в гостиной, наслаждаясь бокалом портвейна. После обеда, как только он проводил тетушек в гостиную, еще прежде чем они успели сесть, Матильда вдруг оборонила: «Пианино», – и затем Мод весь вечер терзала его слух какими то бесцветными сочинениями Гайдна. Эта же сцена повторилась и на следующий вечер. Грей машинально гладил Элинор, вальяжно растянувшуюся около его ноги, и думал о том, что неплохо было бы сойтись с этими забавными старухами поближе. Отчего то они начинали ему нравиться. Барон осторожно подвинул Элинор, сел поудобнее и, обмакнув перо в чудесную ониксовую чернильницу – подарок очаровательной вдовушки Констанс Дюран, благодаря Грею избавившейся от раздражительной помехи в жизни, именуемой ревнивым мужем, – начал письмо Райдеру Шербруку. Этого человека, лишь ненамного превосходившего Грея годами, барон любил больше всех на свете. Он как раз заканчивал писать, когда в библиотеку, раздраженно щуря свои слезящиеся глаза, вошел Куинси. – Что то случилось, Куинси? – Там пришел джентльмен, милорд… По правде сказать, я его вижу впервые. Он дал мне свою карточку. Куинси протянул хозяину белоснежный клочок картона, на котором было аккуратно выведено: «Сэр Генри Уоллес Стэнфорд». Совершенно незнакомый человек. Грей снова посмотрел на Куинси: – С ним что то неладно? – Пожалуй, дело в его глазах, – задумчиво протянул Куинси. – Они выдают его с головой. Я прочел в них одну лишь алчность – откровенную, жгучую алчность, и ничего более. Впрочем, не исключено, что я слишком драматизирую ситуацию. И тем не менее я бы не стал считать сэра Генри хорошим человеком. – Куинси брезгливо поморщился. – Он просил позволения повидаться с вами. Сказал, что это очень важно. – Что ж, возможно, это что то интересное, – промолвил Грей и встал. – Веди сюда своего сэра Генри. – Лорд Клифф? – Элегантного вида джентльмен средних лет осторожно переступил порог библиотеки. Он был высок и строен, голову его украшала густая темно каштановая шевелюра, лишь слегка тронутая сединой. Незнакомец протянул руку, и Грей вежливо пожал ее. – Боюсь, что не имею чести знать вас, сэр. – Меня зовут Уоллес Стэнфорд. Я близкий друг милых сестер, что живут в «Крылатых камнях», – Матильды и Мод. |
