– Стало быть…

– Стало быть, главное ‑ это проблема власти.

– Это слова дедушки Ленина, ‑ заметил Краев. ‑ Он уже захватывал власть. Банки, телеграф, телефон и что?то там еще. Много хороших дел совершил. Только умер рано. Не успел расстрелять всех буржуев.

– Я устал от тебя! ‑ заявил Давила, глядя на Николая с откровенной злостью. ‑ Ты ‑ скептик, Николай! Гнусный и циничный скептик. Ты смотришь на тех, кто пытается что?то делать, и отпускаешь ядовитые реплики. Ты капаешь ядом, как гюрза. Ты ловишь свой маленький кайф в предвкушении того, что у кого?то снова ни черта не получится и он снова окажется в вонючей луже. В такой же, в какой барахтаешься ты!

«Ненавижу ли я Давилу? ‑ Николай пытался не слушать, остаться в любимом своем одиночестве даже здесь ‑ в окружении слов Давилы, летающих в воздухе и жужжащих, как пчелы. ‑ Да нет, нет… Как я могу ненавидеть его? Старого своего друга Илюху Жукова? Просто он немного напутал. Он пытается втянуть меня в сферу своей профессиональной деятельности. Какой?то очередной деятельности, о которой я пока ничего не знаю и знать не хочу. Я не имею деловых отношений с друзьями. Больше не имею. Хватит. Обломался».

– Я сам варился в этой каше, ‑ сказал он. ‑ Знаю я всю эту вашу политику…

– Это не наша политика! Не моя политика! Это ИХ политика, и я не хочу иметь с ней ничего общего. Я знаю, что ты получил свою порцию тумаков и разуверился в том, что можно совершить хоть что?то полезное. Били тебя по темечку. Били… Знаешь, меня били не меньше твоего. Но я не сложил ручки. А ты… Ты нырнул в болото. Ушел в околополитический слой. Слой тех, кто когда?то был допущен, а потом оказался не у дел. И теперь ваше занятие ‑ курить, принимать горделивые позы, обсуждать, какой козел этот Василий Петрович, которого вы звали просто Васькой, а теперь он замгубернатора и берет на лапу столько?то…

– Не принадлежу я к этому слою, ‑ тускло сказал Николай. ‑ Достали меня все эти слои ‑ и околополитический, и псевдоэкономический, и гордопатриотический… Я просто сам по себе. Иди ты к черту, Илья.

Давила задумался. Морщил лоб, поднимал и опускал брови, тер лысину рукой. И вдруг просиял.

– А ведь ты прав! ‑ заявил он радостно. ‑ Ты ‑ не из этих! Ты совсем не такой! А я?то думаю, зачем я тебя пригласил? Ну, правильно! Если бы ты был из этих, ты бы мне не подошел…

– А так ‑ подхожу? ‑ мрачно поинтересовался Краев.

– Конечно! Ты ‑ самое то!

– И для чего же я подхожу?

– Впереди выборы. ‑ Давила поднялся во весь свой небольшой рост. ‑ Выборы Думы, выборы президента. И я не намерен сидеть сложа руки. Я все просчитал. У нас есть шанс. У моей команды. Да, у меня есть команда ‑ небольшая, но очень активная. Но мне не хватает двух человек. Я имею в виду даже не людей какой?то определенной профессии. Я имею в виду именно вас ‑ двух талантливых индивидуумов. Это вы ‑ Николай и Эдуард. Для этого, собственно, я вас и пригласил сюда, ребятки. Вы войдете в мою команду!

– Сбрендил, ‑ вполне уверенно поставил диагноз Эдик. ‑ Я уж смотрю, какой?то наш Илья сегодня не такой. Раньше все о бабах говорил, а теперь все больше о политике. Сбрендил. И нас хочет за компанию в дурдом прихватить. Куда суется?

– Ладно… ‑ Николай тяжело поднялся на ноги. ‑ Вижу, разговор наш принял самое идиотское течение, на которое только способен в подпитии старый приятель мой Илья Жуков. Пора мне, пожалуй, хлопцы. Домой, до хаты… Извините.

– Т?ты куда, Коля? ‑ Эдик обалдело закрутил головой, схватил Краева за рукав. ‑ Ты что, обиделся? Между прочим, он прав, наш Илья.