Я ошибочно утверждал, будто Солнце есть центр мира, а Земля не есть центр и движется, и дал повод заподозрить меня в ереси. Посему я желаю изгладить это сильное подозрение, по справедливости питаемое ко мне, из головы моих судей и всех верующих христиан. Я с чистым сердцем отрекаюсь от моих заблуждений, хулю и проклинаю ересь.

Клянусь, что впредь не буду ни высказывать, ни писать ничего, что могло бы навлечь на меня такие подозрения.

Клянусь также, что ежели встречу еретика или подозреваемого в ереси, то осведомлю об этом инквизицию.

Я, Галилео Галилей, приведенный к присяге, отрекаюсь от заблуждений и обязуюсь держать клятву.

В удостоверение истинности вышесказанного и в присутствии Святой службы ставлю свое имя. (Выкрикивает). Галилео Галилей!

^{Свет постепенно гаснет. Все уходят. Монастырь Сан-Маттео в Арчетри. На сцене Мария Челесте и мать-настоятельница монастыря. Мария Челесте выглядит ослабевшей и нездоровой. Подле нее небольшая жаровня, она просматривает письма Галилея и по одному кладет в огонь.}

НАСТОЯТЕЛЬНИЦА. Зачем ты это делаешь? Почему непременно сегодня — сжигать письма?

МАРИЯ ЧЕЛЕСТЕ. Так нужно. Я чувствую, что скоро умру. В моих вещах могут что-нибудь найти… не знаю, что именно… и использовать против него. Я не хочу этого.

НАСТОЯТЕЛЬНИЦА. Но я ничего такого не отдам.

МАРИЯ ЧЕЛЕСТЕ. Ваш долг — отдать. Так будет лучше. Я сохранила все, что он писал. До последнего листика. Теперь я не оставлю ни единого клочка. Я всю жизнь молилась, чтобы быть с ним рядом, видеть его. Господь услышал мои молитвы.

НАСТОЯТЕЛЬНИЦА. Ты поправишься, стоит только вернуться весеннему солнцу.

МАРИЯ ЧЕЛЕСТЕ. Меня сжигает лихорадка. Я не дотяну до весны. Не плачьте, матушка, не надо! Возрадуемся божьей благодати. Я еще раз увижу моего отца. (Покончила с письмами, принимается рвать книгу Галилея).

НАСТОЯТЕЛЬНИЦА. Что ты делаешь?

МАРИЯ ЧЕЛЕСТЕ. Это запрещенная книга. Мне не разорвать ее одной, помогите мне.

^{Вдвоем они разламывают корешок, раздирают шитье книги.}

(Кидает несколько тетрадок в огонь). Нет-нет, книги нельзя жечь! (Рыдая, она тянется в огонь).

^{Настоятельница с трудом удерживает ее руки.}

Матерь моя, помогите же мне! Его святейшество прав, я знаю. Но и отец не мог ошибиться. Утешьте… (Падает на руки настоятельницы).

НАСТОЯТЕЛЬНИЦА. Дочь моя!.. Бедная! Мы не должны пытаться понять. Мы должны только верить и молиться… неустанно молиться об искуплении грехов человеческих и избавлении от мук.

МАРИЯ ЧЕЛЕСТЕ (берет себя в руки, тихо). В записке сказано: до захода солнца. (Поднимается, чтобы подойти к двери).

НАСТОЯТЕЛЬНИЦА. Отдохни, дочь моя. Я посмотрю. (С порога). Кто-то вышел из-за поворота, идет по дороге.

МАРИЯ ЧЕЛЕСТЕ. Это отец…

НАСТОЯТЕЛЬНИЦА. Его целый год не было.

МАРИЯ ЧЕЛЕСТЕ. Полгода в Риме и полгода в ссылке.

НАСТОЯТЕЛЬНИЦА. Недобрым был этот год. Крепись.

МАРИЯ ЧЕЛЕСТЕ. Можно нам остаться вдвоем? И пусть сестры не входят.

^{Мать-настоятельница уходит. Мария Челесте не поднимается со скамьи.}

^{С другой стороны входит Галилей. Он постарел и изможден. Долго стоит на пороге. Дочь раскрывает ему объятия. Он подходит, опускается на пол, зарывается головой в ее колени.}

ГАЛИЛЕЙ. Полиссена!..

МАРИЯ ЧЕЛЕСТЕ.