Глава 22

Настал мой черед. Шаг вперед, поднятая рука с вытянутым указательным пальцем — и я повторила традиционное приветствие, исполненное до этого пятью мужчинами. Почему‑то вспомнилось: "О, Цезарь, мы, идущие на смерть, приветствуем тебя!..". Усмехнулась про себя. Да уж… Как никогда, в тему!

Ничего подобного, конечно, говорить не стала. Обвела взглядом Амфитеатр. Вместо Цезаря — жадная до зрелищ толпа, аплодисменты от которой достались мне жиденькие. Переполненные трибуны, освещенные множеством прожекторов, шумели и колыхались, похожие на разноцветный пчелиный улей, над которым парили огромные экраны. Пять, нет, шесть штук. На каждом — моя растерянная физиономия. Под объемной фотографией — имя и рейтинг. Ага, последняя в списке, уже знаю!

Махнула рукой, вернулась в строй добровольцев. Мы стояли на платформе метрах в десяти над землей, поднявшись на этой штуке из подвалов Амфитеатра. После того, как комментаторы — или кто у них?! — закончили представление участников, платформа покачнулась и поплыла в бок с явной целью пристыковаться ко второй, на которой уже находились те, кто пришел на Игры не добровольно.

Я принялась рассматривать мужчин, пытаясь разглядеть Дорса и Маггса. Где же они?! Одежду рабам и преступникам выдали такую же темную, как и добровольцам, да и ошейники сняли. Вот она, хваленая демократия, равенство и братство Тауруса! Наконец, разглядела. Друзья с безучастными выражениями лиц разглядывали огромный загон с тетраподами, который располагался как раз под нами.

На ящеров шум, крики толпы и вспышки визоров действовали одуряюще. Примерно так же, как и на меня. Только я замерла с растерянной улыбкой, приклеившейся к губам, не реагируя на крошечных беспилотников, похожих на наглых мух, с микрокамерами в лапках, все норовившими залететь в лицо. Ящеры же вели себя в разы активнее. Хромого тетрапода под номером семь казнили сразу, наверное, решив, что это он во всем виноват. Несколько самцов затеяли драку, самки предусмотрительно отошли в угол, не участвуя в мужских забавах. Парочка особо нервных особей ломилась в загородку в три метра ростом, пытаясь выбраться наружу. Вырваться из загона им не светило — только через специальные ворота и только вместе с наездником.

Оставался вопрос — как таких оседлать?!

— Платформа скоро опустится, — раздался голос Ласси в ухе, за мочкой которого крепилась горошина передатчика.

— Знаю, — шепнула в ответ.

— Седла на правой стене.

— Вижу.

Приспособления, похожие на подушки с двумя луками, в количестве тридцати четырех штук висели на одной из загородок. Чтобы до них добраться, требовалось пробежать через весь вольер. Никто и не собирался облегчать жизнь участников, а очень даже наоборот…

— Тринадцатая самка в углу. Дорсу скажешь…

— Два, восемь, двадцать четыре, — повторила я номера, хорошо заметные на боках тетраподов.

Выдавила улыбку, заметив свое лицо на экране. Улыбка предназначалась вовсе не публике, вожделевшей кровавых зрелищ, а моим друзья, которые сидели справа, на первом ряду третьего сектора, как раз неподалеку от ложи Наместника. Каст Рицэ тоже присутствовал, как без него! Ласси что‑то сделала с системой продажи билетов, поменяв купленные места на другие, одни из самых дорогих.

Тут платформы соединились, и двадцать восемь человек — рабов и преступников — перемешались с добровольцами. Я, расталкивая народ, пробиралась к своим, при этом держала ухо востро — как бы не получить пинок и не свалиться с платформы преждевременно.