Бочка с красным вином - вон она, в углу. Вчера была полнехонька, сегодня опорожнили наполовину.

    Ставит свечу у порога, подбегает, открывает кран. Ни капли не вытекает из крана. Мальчишка холодеет: тот, рыжий, на куски разрежет, ежели ему не принести вина.

    -  Господи, пожалуйста, - шепчет. - Там же больше половины оставалось.

    Визгливый смех над головой.

    Мальчик вздрагивает, пятится.

    Верхом на бочке сидит человек. Мальчик не смеет поднять глаз, видит только острые колени, туго обтянутые красными чулками, и прочные кожаные башмаки. Лицо незнакомца теряется в темноте.

    -  Простите, господин…

    -  Дитер Пфеффернусс, - объявляет высокий хрипловатый голос. - Дитер Перченый Орешек, так меня зовут.

    -  Я просто не знал, что вы здесь, господин, - тихо говорит мальчик. Поглядывает на свечку, оставленную у ступенек, пятится.

    -  А почем тебе было знать, кто я такой и что здесь делаю? - недовольным тоном вопрошает Дитер Пфеффернусс.

    -  Не знаю, господин. Мне здесь лучше никого не гневить. Меня за вином послали, вот я и пришел.

    -  Здесь ли Агильберт из Хагенау?

    -  Кто, господин, простите?

    -  Ну такой, рыжий…

    -  Господин капитан?

    -  Так он уж капитаном стал? - Дитер растроганно хлюпает носом. - Старина Берт… Он будет рад меня видеть.

    -  Не сомневаюсь, господин, - тихо говорит мальчик, отступая назад.

    -  Ну, ты! - рявкает Дитер. - Стой. Можешь меня не бояться. Я добрый дядя Перченый Орешек. Выпил я все вино и желаю говорить с моим старым добрым другом, Агильбертом Рыжее Темя. Так и скажи ему. Так мол и так, ждет его в погребе давний знакомец. Очень давний. Так и передай…

    -  Хорошо, господин.

    Мальчик продолжает стоять неподвижно. Дитер вынужден прикрикнуть:

    -  Ступай!

    Со всех ног бросается бежать мальчишка вон из погреба, по дороге опрокинув свечку.

    Паренек думал, что рыжий капитан пристрелит его на месте, увидев пустой кувшин, но ничего подобного не произошло.

    -  Кто? Дитер Пфеффернусс? - вяло переспросил Агильберт.

    Потрепал сбитого с толку мальчика по щеке и двинулся к погребу шаркающей походкой. Иеронимус с интересом посмотрел ему вслед, но ничего не сказал; остальные ничего не заметили.

    Подвал был залит багровым светом, как будто неподалеку разложили громадный костер. И воняло.

    Вчера так несло на окраине деревни, возле сожженных домов, где заживо сгорели две козы и старая бабка, забытая в панике домочадцами на печи.

    -  Здравствуй, Агильберт, - приветствовал капитана визгливый голос, и на винной бочке, устраиваясь поудобнее, заерзал господин Перченый Орешек.

    -  Привет, Дитер, - вежливо сказал Агильберт.

    -  Да ты садись, садись, дружище.

    -  Благодарю.

    Агильберт присел на ступеньку, сложил руки на коленях - ни дать ни взять, смиренник на проповеди. Дитер радостно взвизгнул.

    -  Начнем, пожалуй. Итак, скажи мне, Берт, можешь ли ты хоть в чем-нибудь упрекнуть меня?

    -  Нет, Дитерих, ни в чем.

    -  За эти семь лет был ли ты хоть раз ранен? Потерпел ли ты хотя бы одну неудачу после того, как я вытащил тебя из той бойни под… проклятье, как называлось то место?

    -  Хагенвейде.