- Какое бесстыдство!

     - Более того: они переписываются, обмениваются подарками - пока ещё вполне невинного толка, но, полагаю, на этом они не остановятся.

     - О-о-о! Что же мне делать? Я ещё не оправилась после родов, и потому действие порошка может оказаться вовсе не тем, что обычно!

     - Есть и иные порошки, мадам.

     - Я вас не понимаю.

     - Вы правы, об этом лучше не говорить. Но Вуазен - большая мастерица, когда речь заходит о столь деликатных вещах. Доверьтесь ей, как доверялись в иных делах, и ваша соперница получит своё.

     - Эй, Хайме! Куда опять Воробушка утащили, хотел бы я знать?

     Хайме, с помощью рисунков на земле объяснявший юнгам, почему фрегат может быстро ходить бейдевиндом, а галеон нет, без особого удовольствия отвлёкся от своего занятия.

     - Чего тебе, Жером? - спросил он.

     - Где капитан? - Меченый, если судить по его роже, находился не в самом лучшем расположении духа. - Опять её таскают на эти ...приёмы, чёрт их дери? Почему мы битых три недели протираем штаны в раззолоченных комнатах, а не направляемся в Сен-Доменг?

     - Мне это тоже не нравится, но я молчу, - крякнул Хайме.

     - А! - Жером махнул ручищей. - Ну и молчи себе дальше. А я молчать не стану! Я и к королю пойду, если надо, и всё ему выскажу! Мы, морские волки, должны тянуть слабенькое винцо и любоваться тут, понимаете ли, видами, вместо того, чтобы делом заниматься!

     - А что ты подразумеваешь под словами "делом заниматься", приятель? - на шум, поднятый Жеромом, явились Граммон и Джеймс, упражнявшиеся от нечего делать в фехтовании на соседней лужайке. И шевалье де Граммон снова был отменно неучтив. - Грабить испанцев?

     - Да хоть бы и испанцев грабить! - бушевал Меченый. - Мне тут скоро задницу кренговать придётся, если мы задержимся ещё на месяц-другой. А ты, штурман, - он невежливо ткнул в Джеймса пальцем, - вообще рискуешь отрастить немалые рога!

     - Замолчи, - негромко, но гневно проговорил Эшби.

     - Я-то могу замолчать, только это уже ничего не поменяет! Пока ты тут шпагой машешь, король уже твою жену...

     Жером не договорил. От сильнейшего толчка в грудь он попросту сел наземь.

     - Не смей так говорить о ней, - в голосе Джеймса, всегда таком приятном и ровном, прорезалось плохо сдерживаемое рычание. - Не смей, слышишь? А если ты ещё раз рот раскроешь, я тебя убью, и плевать, что ты мой друг.

     Вбросив одним красивым движением шпагу в ножны, Эшби развернулся на каблуках и ушёл - быстрым пружинящим шагом, выдававшим крайнюю степень ярости.

     - Ну и дурак ты, Меченый, - ухмыльнулся Граммон. - Хоть и умный, а всё равно дурак.

     - Когда пьёшь, закусывай, - добавил от себя Хайме. - Вот первая заповедь настоящего морского волка, парни. - Эти слова он обратил вроде бы притихшим юнгам, но глазом всё равно косил на Жерома. - Выпивка, конечно, дело стоящее, но всё должно быть в меру. А то получится как... не буду говорить, с кем.

     Жером вскочил и, ни слова не сказав, раскачивающейся моряцкой походочкой продефилировал к отведенному им флигелю.

     ...Улыбайся, дорогуша. Ты попала в такое место, где все улыбаются, даже если на деле готовы растерзать друг друга. Улыбайся им. Не то сожрут, и косточек не оставят.

     Почему девять из десяти собравшихся готовы съесть меня без соуса? Мотив первый: жилплощадь.