Первой на его появление среагировала Милана. Она отошла от окна, приблизилась к отцу и замерла. Смотрела на него так, будто…

Будто не человек перед ней. И уж тем более, не отец.

— Как ты мог… — наконец процедила она. — Ладно, мы. Нам от тебя деваться некуда, наверное. Всю жизнь будешь нам… вот так. А Захар тут при чем?!

— А при чем тут Захар? — почти слово в слово растерянно повторил вопрос дочери Балашов-старший.

— А ты, как будто, не знаешь?!

— Не знаю. Мне позвонил Марат и сказал срочно приехать, что дело очень важное. У вас что-то случилось?

Ульяна видела этого человека впервые, у нее не было относительно

Антона Балашова никакого значимого отрицательного бэкграунда. И сейчас она внимательно смотрела и слушала, пытаясь составить свое собственное впечатление.

Он был встревожен — и это было не наигранно. Ульяне даже в какой-то момент показалось, что он не просто встревожен — что Антону Балашову страшно. А вот какой-то игры на публику Ульяна в нем не находила.

— Позвольте, я, — встал Ватаев. Он подошел к Балашову и слегка отодвинул плечом Милану себе за спину. — Ты хочешь сказать, что сегодняшнее маски-шоу — автоматчики в бронежилетах, санкция прокуратуры, выемка документов и задержание Захара — не твоих рук дело?

Антон Балашов заметно побледнел. А потом резко и уверенно ответил.

— Нет. Не моих.

— И ты хочешь сказать, что не знаешь этих людей?

Дальше из Ватаева посыпались данные — фамилии и имена людей, названия юридических лиц, даты. Ульяна сначала пыталась запоминать, а потом прекратила эти попытки. Всю эту информацию она при необходимости получит у Ватаева. Гораздо важнее сейчас было наблюдать за Антоном Балашовым.

А он был потрясен. После того, как Ватаев закончил говорить, Балашов медленно протянул руку, подтянул к себе стул и тяжело на него опустился. Теперь он один сидел, а все остальные стояли вокруг и сверху смотрели на него. Но Антону Борисовичу было на это явно плевать. Похоже, он просто не мог сейчас стоять на ногах.

— Да, я знаю этих людей, — медленно начал он. — И часть из того, что ты сказал, мне известна.

— Конечно, известна, — Ватаев не говорил, он чеканил слова. — Мы это обсуждали при нашей последней встрече. И мы достигли некоторой договоренности. По крайней мере, я был уверен, что мы поняли друг друга. Я ошибался. Твоему слову верить нельзя.

— Неправда, — как-то скрипуче отозвался Антон Балашов. — Я и в самом деле контактировал с этими людьми, чтобы… Ну, вы знаете, с какой целью. Но после того нашего разговора с тобой, Марат, я дал им команду сдавать назад и сворачивать всю эту деятельность.

— Почему мы должны тебе верить?

— И в самом деле — почему? — усталым эхом повторил Балашов-старший. — Какие нужны доказательства? Скажи. Я отвечу на любые вопросы.

Снова повисла тишина, словно никто не решался ее нарушить.

Кроме Ульяны.

— Похоже, эти люди не считают нужным исполнять ваши команды, Антон Борисович.

Балашов-старший медленно обернулся к Ульяне.

— Вы кто?

«Конь в пальто» — так и хотелось ответить. Если бы не ситуация, Уля даже бы позабавилась надменности этого вопроса: «Вы кто?».

— Это Ульяна Романовна Лосева, правая рука Сатаны, — ответил за Улю Ватаев.

— А где сам Юрий?

— Твоей милостью — в больнице. С инфарктом. А Захар, опять же твоей милостью — в СИЗО.

Балашов-старший побледнел еще больше.