- Интересно, кто это. Или что. Помнится, я читал... или
слышал... а-а, неважно. В общем, давным-давно было такое стоглавое чудище.
Геракл ему головы отхватывал - а они тут же опять вырастали. Н-да,
вырастали.
Они продолжали устало тащиться вверх по продуваемой злыми ветрами
горной тропе, вдоль ряда низких сосенок. Наконец, дядя Маффео, придавая
мысли брата причудливое продолжение, заметил, что гераклины отличаются
превосходной шерстью.
- Роскошная, плотная! А какие из нее капюшоны для подобной холодрыги!
На ней даже влага от дыхания не намерзает! Этих гераклинов еще росомахами
зовут. Так что, мы теперь ищем холм с сотней росомах? Да?
Марко, в очередной раз подивившись поразительной логике своего дяди,
тяжко вздохнул. А потом ответил, что, по его мнению, они ищут дверь с
сотней замочных скважин. Или замочную скважину с сотней дверей. Или...
Но тут ученый Ван Лин-гуань, порядком подуставший и в беседу не
ввязывавшийся, вдруг произнес:
- Ха!
Все повернули головы и внимательно на него посмотрели.
- А что, собственно, "ха"? - осведомился дядя Маффео, нервно подергивая
седеющую бороду.
- Притча о блаженном Ананде...
- Блаженном что?
Марко вежливо вмешался:
- Это, дядя, один индусский мудрец. Жил еще до Господа нашего. Очень
добродетельный язычник, и теперь он, несомненно, в чистилище, а ни в коем
случае не в аду. - Про себя Марко добавил, что в чистилище, должно быть,
куда приятнее, чем на этой продуваемой леденящим ветром горной тропе.
Дядя Маффео кивнул.
- Значит, добродетельный дохристианский язычник? Так? - Теперь он нашел
точку отсчета. - Что, вроде Вергилия? Да? Помнится, я в свое время тоже
штудировал Вергилия. "Arumque..." Да нет - что это я? "Anna virumque
cano", или "О мужах, псах и оружии". Ха, Вергилий. - Тут дядя выдохся. Да
и замечания на предмет Вергилия истощились. Больше он ничего не сказал.
А ученый Ван вновь подобрал нить своего рассуждения.
- По прошествии далее Будды Шакьямуни, о коем, безусловно, неверно
будет сказать, что он умер от употребления в пищу свинины, был созван
Великий монаший собор. И ученик Ананда туда пришел. Однако у дверей разные
монахи остановили его со словами... - Тут ученый Ван откашлялся и очень
похоже изобразил монотонную речь монаха: - "Собор сей запретен для тебя, о
Ананда, по причине твоего прежнего неизменного пристрастия к женскому
телу, каковое, о Ананда, несовместно с путем мудрости и познания!" И с
этими словами они закрыли дверь перед самым его носом, заперли ее и убрали
ключ. Тогда, произведя шум наподобие громового раската, блаженный Ананда
все-таки вошел. Через замочную скважину.
Какое-то время тишину нарушал только мерный стук шагов по ледяному
гравию. А потом дядя Маффео от души расхохотался.
- Понятно вам? - фыркнул он. - Вот он, ваш добродетельный язычник! Нет,
вы поняли? Поняли? Женщины! Познание! Замочная скважина! Ха-ха-ха!
Никколо тоже немного посмеялся. |