Розмари недоверчиво уставилась на нее.

– Да‑да, вы у нас теперь знаменитость! – продолжала Тара. – Наверно, вы просто прозевали – о вас уже было сообщение в последних новостях! «Чудесное пробуждение после двадцати семи с половиной лет в коме!» Дальше будет больше. «Женщина, которая утром вышла из двадцатисемилетней комы, к вечеру как ни в чем не бывало смотрит телевизор, прихлебывая супчик!» Моя дорогая, вы войдете в Книгу рекордов Гиннесса! Ведь вы знаете, что это такое – кажется, она и в ваше время существовала! Розмари кивнула.

– Когда вы окончательно придете в себя, то сами будете выбирать, каким программам давать интервью, – от предложений отбоя не будет!

– Что ж, хорошо, – сказала Розмари. – У меня к вам просьба. Касательно моих сестер и братьев – вдруг они живы. И может быть, живут все там же, в Омахе. Нельзя ли навести справки и о них?

– О да, конечно, – с живостью согласилась Тара, выхватывая из кармана электронную записную книжку. – Не исключено, что им известно что‑либо о вашем сыне.

– Сомневаюсь.

– Или хотя бы о его отце.

Розмари на мгновение‑другое онемела, потом решилась и спросила:

– Вы знаете знаменитого актера Ги Вудхауза? Он работает или в театре, или в кино. Тара отрицательно мотнула головой.

– Вы вообще не слышали о Ги Вудхаузе?

– Никогда, – сказала Тара. – Хотя театром и кино увлекаюсь очень и знаю всех современных звезд.

– Ну, стало быть, он уже умер. Причем давно. Тара не спускала с нее пытливого взгляда. Розмари принялась диктовать данные о своих родных – полное имя, дата рождения. Начала с Брайана.

Итак, похоже, Ги Вудхауз умер, и умер едва ли не в самом начале ее двадцатисемилетней ссылки в беспамятство.

Неужели Сатана оказался дешевым обманщиком? А собственно, чему тут удивляться? Если чуть переврать народную мудрость, то получится подходящая к делу истина: кто сегодня силой взял женщину, тот завтра «натянет» и кредитора.

Так или иначе, Ги не получил обещанную плату за девятимесячную аренду чрева своей супруги. Он не стал вторым Лоренсом Оливье или Марлоном Брандо. Сдох в безвестности.

Бедняжка Ги.

Извини, но слез по тебе проливать не стану.

Глава 3

Во вторник вечером, двадцать третьего ноября, за два дня до Дня Благодарения и через две недели после чудесного пробуждения, Рип ван Рози давала свое первое интервью в прямом телеэфире.

Все таблоиды успели единодушно окрестить Роз‑мари Рип ван Рози, намекая на Рипа ван Винкля, который проспал в знаменитом рассказе Вашингтона Ирвина целых двадцать лет.

С новой стильной прической (спасибо известному салону, пославшему ей даром лучшего мастера), в изящном современном наряде (спасибо крупнейшему универмагу), Розмари вышла из белого лимузина (спасибо телекомпании, любезно предоставившей…). На этом белом лимузине она прибыла ко входу в Западную студию из фешенебельного отеля «Уолдорф‑Астория» (спасибо администрации отеля, которая утром вселила ее бесплатно в лучший номер люкс, а также – и так далее, и так далее).

Добрая дюжина охранников сдерживала напор нахраписто‑наглых репортеров и толпы любопытствующих.

Розмари молча с достоинством прошествовала через шумный коридор в толпе, только улыбаясь и не отвечая на громкие выкрики и хамоватые вопросы газетной мелкоты.