— Как ты себя сегодня чувствуешь, Слэппи? — спросил я.

Сомкнув зубы, я заставил его ответить:

— Так же, как и выгляжу — великолепно!

— Скажи, а почему тебя все называют болванчиком?

— Не знаю. А тебя?

Эй, здорово выходит. У меня отлично получалось говорить, не шевеля губами.

Взгляд зацепился за клочок бумаги в кармане его пиджачка. Я вытащил его и еще раз беззвучно прочел слова.

Искушение было велико. Действительно велико. Искушение прочесть слова вслух. Особенно с учетом того, что передо мной всего лишь копия Слэппи.

Но я все представлял себе испуганное лицо Эдгара. И вспоминал его предостережение — держаться подальше от болванчика.

Я так и сидел с бумажкой в руках, как вдруг на лестнице послышался громовой топот. Через несколько секунд два моих лучших друга — Микки и Майлз — влетели в комнату.

Микки Хаггерти высокий, тощий и прямой, как штык. Так его и прозвали — Штык. У него длинные медно-рыжие волосы и необычные зеленые глаза, как у кота. И я никогда не видел его без улыбки на лице.

Майлз Нейлор чернокожий, ростом пониже нас со Штыком. Впрочем, он качается и выглядит спортивнее нас обоих. У него очень короткие волосы, словно слой пуха на голове, темные карие глаза, придающие ему чересчур серьезный вид, и низкий голос.

Голос у Майлза начал ломаться раньше, чем у всех парней в классе. Послушать его, так это потому, что он взрослее нас всех. Но это несчитово. Он такой же обалдуй, как и все остальные.

Увидев, что я сижу на кровати с болванчиком на колене, они принялись смеяться.

— В куколок играем? — спросил Майлз.

— Ха-ха. Нет. Смотри, — сказал Штык. — Посадил куколку к себе на колени. Это он на будущее тренируется, когда заведет подружку.

Они решили, что это просто умора. Они стукнулись кулаками и заржали.

— Это не кукла, — сказал я. — Это чревовещательский болванчик.

Они сощурились на него.

— Можешь заставить его говорить? — спросил Штык.

— Который из вас болванчик? — спросил Майлз.

Взрыв смеха.

— Его зовут Слэппи, — сказал я. — Я собираюсь провести с ним комедийный номер.

— Да ведь у тебя и чувства юмора нет, — сказал Штык. — Ты так же смешон, как понос.

— Ничего подобного, — вставил Майлз. — Он далеко не так смешон.

— Ну хватит вам, — простонал я. — Я собираюсь придумать кое-какие шутки. Ну, знаете, для детей из ЦМ.

— Ага, конечно. — Майлз закатил глаза. — Ладно тебе, чувак, не стыдись. Мы же твои друзья. Тебе просто нравится играть в куклы.

— Может, вам следует устроить кукольное чаепитие, — пошутил Штык.

— Не смешно, — сказал я. — Вы, парни, начинаете доставать. На рожу его гляньте. Похож он, по-вашему, на хорошенькую куколку?

Я повернул Слэппи так, чтобы он смотрел на них.

Тут уж они заткнулись.

— Видок зловещий, правда? — сказал я. — Ну так вот. Он и впрямь злой.

Меня так утомили подначки друзей, что я решил хорошенько их пугануть. Я поведал им историю Слэппи в тех же словах, что и дедушка Уитмен. Я рассказал им, что он обладает сверхъестественными силами, и что его можно оживить, прочтя несколько странных слов.

А потом я показал им листок с этими самыми словами.

— Ну что, прочитать? — спросил я.

О том, что это не настоящий Слэппи, я, само собой, умолчал.