– И чем же тогда закончилось ваше «противостояние»? – поинтересовался Добято. – Помирились?

Командир отряда презрительно фыркнул.

– Стану мириться с наглецами, дождутся… Просто показал Вадиму кулак и пообещал начистить фииономию. Тот мигом пришел в норму… А так – нормальный мужик, не представляю, что заставило его пуститься в бега… Если, конечно, сбежал…

Наконец, Парамонов иссяк. С мольбой поглядел на мучителя. Дескать, не пора ли прекратить дурацкие расспросы. Неужели «пиджак» не устал, неужто ему не хочется спать?

Действительно, пора приступать к завершающей фазе трудной беседы, подумал Тарасик, ничего больше из подполковника не вытащить, кажется, он добросовестно выложил все, что знает.

Над входом в штаб покачивается тусклая лампочка. Добято мягко взял собеседника под руку, подвел к навесу.

– Опять дождь начинается, – с досадой промолвил он, выставив узкуй ладонь. – Кто занимался первичным расследованием?

– Прапорщик Толкунов…

– Это тот, который организвал великолепный ужин?

– Так точно.

– И чего же он добился?

Пономарев кратко изложил полученные от прапорщика сведения. Странно, перед ним – чисто гражданский человек, не полковник и не генерал, мягкий, интеллигентный, а появляется упрямое желание принять стойку «смирно», не говорить, а докладывать, словно высокому начальству.

Добято внимательно выслушал собеседника, одобрительно покачал головой. Будто поставил дознавателю в классном журнале приличную оценку. Услышав об юридическом образовании прапорщика и его сыщицком «опыте», едва заметно улыбнулся.

– Раньше бывали случаи исчезновения Королева или теперяшний – первый?

– Разве весной?… Заблудился дерьмовый охотник, вышел аж к Чертовой речке. Это – километров двадцать от Голубого распадка… Тамошние мужики выручили – проводили домой… Но чтобы на трое суток – впервые.

– А с кем из офицеров и прапоршиков отряда дружил… капитан?

Пономарев в очередной раз изумленно поглядел на наивного «следователя». Что тот имеет в виду под емким словом «дружил»? В таежной глухомани, где – ни телевизоров, ни танцулек, ни театров, общение, в основном, ограниченно пьянкой. Семейные офицеры и прапорщики – туда сюда, заботы, детишки, уют, а куда деваться холостяку? Вот и пьют по черному…

– К поискам офицера привлекали милицию?

– Зачем, менты и чс гражданскими преступниками не управляются. К тому же, я не позволю разным шпакам копаться в нашем белье!

– Понятно… Сами пытались искать?

– А как же, – оживился Парамонов. – Мой зам по воспитательной работе занимается. Послал по заимкам и лесоучасткам нескольких сержантов. Пока не нашли… Думаю, сам появится. Ежели, конечно, зверью на зубы не попал.

– Были такие случаи?

В ответ – многозначительное пожимание плечами, ироническая улыбка. Дескать, тайга – не московский проспект, тигры и медведи – не домашние животные.

Добято нерешительно замолчал. До чего же ему не хочется открываться перед командиром отряда! Слова застревают в глотке, в голове крутится одна мысль – что ты делаешь, Тарасик, зачем откровеничаешь? Опасно ведь – Парамонов не изучен, не проверен!

Но он знает и другое – одному задание не выполнить.