– Тоже проблемы, Борька, сплошные засветки… Командир у себя?

– Ишь ты какой важный, с командованием напрямую общаешься. Может быть, и водку с ним глушишь?… Вынужден огорчить: нет нашего полководца на месте. Ранним утром выехал на точку.

– Нашу?

– А какую же еще?…

Первая удача непременно потащит за собой цепочку таких же! Обязательно потащит! Воодушевленный беседой с другом, Сомов мысленно перекрестился на вершину ближайшей сопки. Выскочил из казармы штаба, с разбега прыгнул на подножку дежурного грузовичка.

– Товарищ старший лейтенант, – взмолился ротный старшина. – Мне ведь обед везти!

– Успеется с обедом, – недовольно отпарировал Сомов. – Гони! – резко приказал он водителю. – Оставишь меня на точке, привезешь обед – поедем назад в роту. Не вздумай слинять – накажу!

Не зря говорят, что жизнь сложена из полос – траурно черных и празднично светлых. После первого, обнадеживающего успеха – неудача.

– Командир – под землей, – проинформировал ракетчик с повязкой на рукаве. И добавил. – Уже часа два, не меньше.

«Под землей» означает – в шахте для ракеты, вернее, под её основанием. Дотошный до тошноты Нефедов может пробыть там до вчера, но может и появиться на поверхности через несколько минут.

Плюнуть на задуманную просьбу о помощи и обойтись ротными поварами и сапожниками? Об этом даже думать не хотелось. Много ли сделаешь силами десятка солдат, если и прошерстишь, то только ближайшие лесоучастки да и то – не все.

И Сомов никуда не уехал. Бродил по наружным сооружениям, бездумно следил за работой солдат, беседовал с сержантами. От замечаний воздерживался, памятуя поговорку своего деда столяра: не лезь под руку, нос остругаю!

В шахте трудилось всего две бригады – подкрашивали, зачищали, остальные занимались на поверхности, так называемыми, маскировочными сооружениями. На крышке горловины люка, присыпанной торфом, выросли два дерева. Рядом срублен таежный дом, его окружает плодовый кустарник, надворные постройки. Короче говоря, целая усадьба! Проектировщики даже конуру для сторожевой собаки придумали, курятник не обошли.

Посмотришь со стороны – обычнае жилище таежников, ничего особенного, тем более – страшного. Никому в голову не придет, что под этой мирной усадьбой притаился ядерный зверь. В нескольких километрах – такая же замаскированная шахта – её ввели в эксплуатацию два года тому назад. Северней – ещё одна.

Поступит приказ – медленно отодвинутся крышки с деревьями, собачьими конурами, птичниками, выглянут в круглые отверстия остроконечные хищные носы ракет.

Сомов зябко передернул плечами – неуютно ему стало, прохладно. Раньше он не задумывался о назначении строящихся зданий и сооружений. Какая разница – казарма или штаб, учебный полигон либо позиция баллистических ракет с ядерными боеголовками? Заказчики платят, денежное содержание офицеры получают, очередные звания идут, поощрения, премии – тоже. А сейчас, ожидая командира ракетной части, старший лейтенант неожиданно задумался над страшным будущим. Если не своим, то – детей или внуков…

Полковник появился на поверхности через полтора часа. Оглядел обедающих военных строителей, стоящего рядом с грузовичком ротного старшину. И остановил взгляд на старшем лейтенанте.

Как и положено заказчику, Нефедов отлично знал в лицо почти всех офицеров отряда и даже некоторых бригадиров.

– Сомов? – подошел он к помощнику командира. – Воспитываешь подчиненных прямо на рабочих местах? Похвально.

Согласишься с лестной оценкой – придется терять время на зряшные разговоры о дисциплине, мастерстве, сроках завершения работ.