|
Прокурор утверждает, что в понедельник, 16 июля, подсудимый под видом мистера Инглторпа купил в аптеке стрихнин. На самом же деле мистер Кавендиш находился в это время неподалеку от фермы "Марстон Спинни". Он был вынужден отправиться туда, так как получил анонимную записку. Шантажист угрожал кое-что рассказать миссис Кавендиш, если мой подзащитный не выплатит ему крупную сумму. Напрасно прождав полчаса в указанном месте, мистер Кавендиш возвратился домой. К сожалению, он никого не встретил по дороге и не может поэтому подтвердить свои слова. Однако записка у подсудимого сохранилась, и суд сможет с ней ознакомиться. Что касается обвинения, - продолжал мистер Хэвивезер, - что подсудимый сжег завещание, то оно просто абсурдно. Мистер Кавендиш хорошо знает законы (ведь он заседал в свое время в местном суде), поэтому он понимал, что завещание, составленное за год до описываемых событий, после замужества миссис Инглторп потеряло силу. Более того, мистеру Инглторпу известно, кто написал записку! После того, как он сообщит это, многие факты предстанут совсем в другом свете. Заканчивая свое выступление, сэр Эрнст заявил, что имеющиеся улики свидетельствуют не только против его подзащитного: скажем, роль мистера Лоуренса в этом деле выглядит более чем подозрительно. Слово предоставили Джону. Он очень складно и убедительно (хотя и не без помощи сэра Эрнста!) рассказал, как все произошло. Анонимная записка, показанная присяжным, а также готовность, с которой Джон признал участие в ссоре с матерью и свои финансовые затруднения, произвели большое впечатление на присяжных. - Теперь я хочу сделать заявление, - сказал Джон. - Я категорически возражаю против обвинений, выдвинутых сэром Эрнстом против моего брата. Убежден, что Лоуренс совершенно невиновен. Судья одобрительно кивнул, и, заметив это, сэр Эрнст чуть заметно улыбнулся. - Подсудимый, - обратился к Джону мистер Филипс, - я не понимаю, как вы сразу не догадались, что служанка перепутала ваш голос с голосом мистера Инглторпа? Это очень странно! - Не вижу здесь ничего странного. Мне сказали, что днем произошел скандал между мамой и мистером Инглторпом. Почему же я должен был в этом усомниться? - Но когда свидетельница Доркас в своих показаниях процитировала несколько фраз, вы не могли их не вспомнить! - Как видите - мог. - В таком случае, у вас на удивление короткая память. - Удивляться тут нечему. В пылу спора мы говорили много лишнего, и я старался не обращать внимание на мамины слова. Мистер Филипс недоверчиво покачал головой. - Ладно, оставим пока эту тему. Скажите, вам не знаком почерк автора анонимной записки? - Нет. - А вам не кажется, что почерк подозрительно напоминает ваш собственный, чуть-чуть, впрочем измененный? - Нет, не кажется! - А я утверждаю, что вы сами написали эту записку. - Я?! Для чего? - Чтобы иметь неопровержимое алиби! Вы назначили самому себе свидание в уединенном месте, а для большей убедительности - написали эту записку. - Вы хотите меня оклеветать! - Нет, но почему, скажите на милость, я должен верить, что в тот вечер вы находились в каком-то сомнительном месте, а не покупали стрихнин? - Но я не покупал стрихнин! - А я утверждаю, что покупали! - Это ложь! - Тогда я предоставляю присяжным самим сделать выводы из поразительного сходства почерка, которым написана эта записка, с почерком самого мистера Кавендиша! С видом человека, исполнившего свой долг, мистер Филипс возвратился на место, и судья объявил, что следующее заседание состоится в понедельник. |
