«Наринен…» — звучал в голове на удивление спокойный голос. Я пыталась понять, определить для себя, что чувствую после разоблачения мужа. И вдруг поняла, что в моей памяти совсем мало воспоминаний с ним… Несоизмеримо меньше, чем с метхом.

Жизнь с кем я провела в забытье?..

— Доподлинно никто не знает. Помнишь, ваш дядя как-то расспрашивал Дейнари о твоем кулоне? Он еще беспокоился о том, что ты надел его на сестру.

Вопрос Лики прозвучал созвучно моим воспоминаниям.

— Я же полагал, мы расстаемся на небольшой срок. Затем я, конечно же, забрал бы его, — в тоне брата прозвучали оправдательные нотки. — И кулон у Дейнари исчез, вернулась она уже без него.

— Но когда? Еще в детстве, или она носила его и начав взрослеть? Помнишь, ты почувствовал его отклик незадолго до нашей встречи! Император спрашивал о нем Дейнари. И ты знаешь почему. Он говорил о той опасности, что может причинить настроенный на чужую энергетику кулон. Тем более на твою! Ты же и сам знаешь, если сила Дейнари уступает твоей, он сковал бы ее энергию, не позволив расти. Душил бы… И в итоге уничтожил! Духовно точно, а для вашей расы энергетическая суть крайне важна, от ее состояния зависит многое. И разум тоже.

Дарг даже отшатнулся на шаг, изумленно уставившись на жену.

— К чему ты ведешь? — напряженно замер он. — После всего, через что прошла моя сестра после гибели наших родителей и метхского плена, ты полагаешь, что с ума ее свел мой родовой кулон?! Без которого я, кстати, никогда не напал бы на ее след!

— Дарген, — Лика двинулась следом, успокаивающе касаясь ладони брата, сжимая ее своими. Отчего-то этот жест, подсмотренный украдкой и не предназначавшийся для зрителей, заворожил меня. Вот она — истинная близость, дарованная ариан, возможность чувствовать души и сердца друг друга. — Я не полагаю, лишь напоминаю о том, какие мысли появились у твоего дяди после встречи с племянницей. И конечно я не упрекаю тебя. Вы были детьми, твой временный дар ей был лишь проявлением внимания и любви. Понятно, что вскоре Дейнари бы вернула тебе кулон, не случись той трагедии.

Брат зажмурился, словно бы пытался сдержать слезы. Лика прижалась к нему, обнимая.

— Что до метха, то никто из нас не знает достоверно, что было между ними, — продолжила она тихонько. — Мне кажется, он считает, что поступил с ней во многом хорошо. По их меркам, конечно. И главное — он все же спас ей жизнь. Я так думаю, Дейнари же совсем ничего не рассказывает о том времени. Нир так и не смог выяснить у нее о твоем кулоне. Может быть, нам всем пора попробовать понять их обоих?

— Милая, — Дарг погладил серебристые волосы жены, вновь зародив в моем сердце зависть, никогда подобные случайные и неосознанные жесты не были свойственны Наринену. Впрочем, сейчас у меня появилось объяснение этой странности. — В чем-то я согласен с тобой. Но как мужчина никогда не смогу простить его. Просто понимаю, что такой как он, к тому же в разы превосходящий Дейнари в силе, мог сделать с ней. Существует Соли. И меня ничто не убедит, что моя сестра добровольно согласилась зачать ребенка от метха!

Если бы в этот момент я обернулась, то поняла бы, что не единственная слышу эти слова. Чуть позади потрясенно замерла дочь, обхватив себя за плечи и дрожа в иссушающем жаре дневного Цезариона. Взгляд ее выражал муку и отчаяние. Явно не в силах слушать дальше, она отступила, бесшумно удаляясь.

Но я не увидела Соли, настолько сама была потрясена свалившимися откровениями брата. Ноги словно окаменели, грозя подкоситься, хвост безжизненно поник.